"При этом речь идет (1) об осозна-
нии того, что хорошо и что плохо; (2) об осознании того,
Какой способ действия в конкретной ситуации подходит для
достижения желаемой цели; (3) об осознании сил, которые
стоят за открыто проявленным желанием, то есть об осозна-
нии собственных неосознанных желаний; (4) об осознании
реальных возможностей, между которыми есть выбор; (5) об
осознании последствий, которые повлечет за собой решение в
том или другом случае; (6) об осознании того, что осознание,
как таковое, нам не поможет, если оно не идет рука об руку с
желанием действовать, с готовностью взять на себя боль и
лишения, неизбежные, если действовать наперекор своим
страстям" [Там же; 95).
Как можно судить, путь к освобождению сложен и
тернист. Пройти его сможет только действительно свободолю-
бивый человек, обладающий развитым сознанием, волей к
победе, опытом борьбы со "зримым" и "незримым" врагом и
многим другим. Однако, как показывает Э.Фромм, достиже-
ние свободы "от" и необходимость распорядиться ею, а зна-
чит, начать жить по законам подлинной субъектности, неред-
ко оказывается еще более страшным испытанием, чем бес-
суб-ьектибе прозябание и даже жизнь в неволе. В этом и со-
стоит причина "бегства от свободы", которое психологически
выражается в собственноручном уничтожении, распылении,
анигиляции своего "Я". Причем, здесь не откажешь человеку
в активности, но субъектом ее выступает одержавшее победу
"Оно".

Э.Фромм выразительно показывает природу этого яв-
ления на примере мазохизма и садизма, которые, при всем их
различии преследуют одну и ту же психологическую цель.
"Конечно, - отмечает он, - с точки зрения практических
последствий желание зависеть от других или страдать проти-
воположно желанию властвовать или причинять страдания
другим. Однако психологически обе тенденции происходят от
одной и той же основной причины - неспособности вынести
изоляцию и слабость собственной личности [290; 137]. Пото-
му-то, в обоих случаях собственное "Я" исчезает: "В одном
случае я растворяюсь во внешней силе - и меня больше пет;
в другом - я разрастаюсь за счет включения в себя другого
человека, приобретая при этом силу и уверенность, которой
не было у меня самого" {Там же). .
Таким образом, реформация классического психоана-
лиза осуществлялась его представителями и последователями,
во-первых, в направлении преодоления изначального антаго-
низма человека и общества, постулируемого З.Фрейдом, а во-
вторых, в направлении актуализации субъектного начала в
человеке, несущего в себе интенцию и потенцию свободного
жизнетворчества, реализация которых, однако, предполагает
необходимость учета целого ряда дополнительных субъек-
тивных и объективных условий. Именно на этих "условиях" и
сосредоточила свое внимание так называемая "вершинная"
психология, становление и развитие которой трудно предста-
вить вне ее научного противоборства, прежде всего, с
"глубинной" психологией.
Проблему свободы от всякого рода внешней зависи-
мости и личной ответственности конкретного индивида за
свою жизнь и свое развитие выдвигает в качестве главной для
себя гуманистическая психология. Р.Мэй - один из осново-
положников гуманистического направления в зарубежной
психологической науке, высоко в целом оценивая заслуги
З.Фрейда, считает, что его теория "... может способствовать
тому, что в умах недостаточно знакомых с этой теорией лю-
дей может возникнуть механистическое, детерминистское воз-
зрение на личность, из чего следует вывод, что люди всего
лишь жертвы своих инстинктов и единственным способом
спасения для них является выражение своего либидо, при
малейшем к тому побуждении" [164; 15].
Признавая, что принципы причинности и детерми-
низма вполне применимы для описания психической актив-
ности, Р.Мэй считает, что было бы непростительной ошибкой

">Г1

воображать, что можно свести к причинно-следственным ме-
ханистическим принципам понимание человеческого разума
во всех его творческих, часто непредсказуемых, подчас неуло-
вимых проявлениях. Сведение активности к "абсолютной де-
терминированности" снимает всякую ответственность с чело-
века. "Так, вор вправе заявить: "Яблоко украл не я, а мой го-
лод". А как же быть с такими присущими индивидууму свой-
ствами, как целеустремленность, свобода, осознанность реше-
ний? ...Безусловно, - отвечает автор, - в любой произошед-
шей с человеком беде наличествует бессчетное количество
предопределяющих факторов, но в основе основ личностной
автономии лежит момент собственной ответственности и воз-
можность творческого развития" [Там же; 16). Можно оспари-
вать то, как понимает Р.Мэй детерминированность, сводя ее к
предопределенности, однако, заслуживает внимания акцент на
роли ответственности человека в развитии и функционирова-
нии его психики, который предполагает утверждение его в
статусе субъекта психической жизни.
Критически оценивая бихевиоризм и фрейдизм,
К.Роджерс полагал, что внутренний мир индивида сильнее
влияет на его поведение, чем внешние сти.иулы окружающей
среды и что новая теория должна рассматривать человека
"...не как машину и не как зависимого полностью от бессозна-
тельных мотивов, а как личность, постоянно создающую себя,
осознающую свое назначение в жизни, регулирующую грани-
цы своей субъективной свободы" 1214; 227-2281. Он утверж-
дал, что "... проводит в жизнь новый взгляд на человека как
на субъективно свободного, выбирающего, созидающего свое
"Я", ответственного за него" [Там же;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169