2. Роза Жемчужная вышла замуж за Хосе Равеля, он погиб…
3. Равель погиб, Роза является его наследницей, наследство составляет двадцать пять миллионов долларов.
4. Почему Регина Васильевна так испугалась, когда я заговорила о маме «Колесниковой»?
5. Роза утверждает, что имя «Ольга Колесникова» получила случайно, при покупке фальшивого паспорта.
6. Р.В. и Владилене известно, что Роза на самом деле не Ольга Корсакова (Колесникова)!!!
7. Олег боится Розы. По всей видимости, он повинен в исчезновении Ольги Колесниковой и Жемчужная знает подробности.
Возможно, Колесникова убита.
Причинной связи между пунктами я не уловила.
Положим, Роза каким-то образом узнала, что Олег убил Ольгу Колесникову, и теперь Роза его шантажирует. Возможно, из-за этого он ей помогает. О наследстве Корсаков не знает, а если и знает, то не сможет его получить. Женат-то он на Ольге Колесниковой, а не на Розе Жемчужной. Получается, что Роза говорит правду… Если ей известны обстоятельства гибели Ольги, то на жизнь Жемчужной вполне могли покушаться, и, чтобы обезопасить себя, она обратилась в наше агентство. Если мы добудем доказательства причастности семьи Корсаковых к гибели неизвестной нам Колесниковой, то жизнь Розы окажется вне опасности. Если, конечно, ее не арестуют за убийство сестры…
Я разозлилась. Собранные факты доказывали: Роза хоть не открыла мне всей правды, но ни разу не соврала!
– Блин, – вырвался страдальческий вздох.
Идиотская ситуация. Внутренний голос настойчиво говорил мне:
– «Здесь что-то не так. Тебя обманывают». Но все попытки найти этому подтверждение заканчивались получением доказательств обратного! А это означает, что нет никаких оснований отказаться помогать Жемчужным! И дело-то плевое. Обнаружить тело, вызвать Ефрема для опознания и предоставить несчастной девушке Розе свободу наслаждаться положенными ей миллионами. Совсем расстроившись, я убрала свои записи и вздохнула а-ля Скарлетт О'Хара. – Подумаю об этом завтра…

ФОТОГРАФИЯ С ОДНОЙ НЕИЗВЕСТНОЙ

Примерно в двенадцать часов к нам в агентство приехал Ефрем. Выглядел он очень плохо. Как человек, нещадно глушивший горе крепкими спиртными напитками. Протараторив протокольные приветствия и соболезнования, мы перешли к делу.
– Решили, когда выезжаем? – спросил он, жадно глотая предложенную воду. – Можно до Йошкар-Олы самолетом и там сесть на поезд в Чебоксары. Кокшайская как раз посередине.
– С вами поедет только Николай Иванович, – сообщила я.
Жемчужный удивленно приподнял брови.
– А вы?
– У меня, к сожалению, неотложные дела, – ответила я. – К тому же ваше дело ведет младший детектив Яретенко. Думаю; он справится с заданием один.
– Воля ваша, – безразлично бросил Ефрем, складывая руки на груди.
– Ничего себе! – возмутился Николай Иванович. – Отправляешь меня одного по морозу шляться?!
– Коля, – я в упор уставилась на своего помощника, – вот видишь, какой ты эгоист! Раз тебе предстоит померзнуть, значит, и я тоже должна? Позвони в аэропорт, узнай, когда ближайший рейс до Йошкар-Олы. И побыстрее!
– Я ей в отцы гожусь, а она меня использует как мальчика на побегушках! – трагическим тоном проворчал Николай Иванович и направился к себе в кабинет звонить.
– Так, – я уперла руки в бока и притворно-строго крикнула ему вслед. – Мальчик! Нога в руки и в Йошкар-Олу шагом марш!
– Зачем так орать? – сунулся в дверь Николай Иванович с трубкой в руках. – Я, между прочим, не глухой!
– Глухих в частные детективы не берут, – проворчала я, вспомнив, как проходила медкомиссию.
Есть в ее составе такой забавный врач, называется лор. Он говорит всякие слова и цифры в сторону, через собственное плечо. Предполагается, что, если у человека со слухом все нормально, человек эти слова и цифры услышит. Когда я заглянула в кабинет к этому врачу, он с порога громогласно скомандовал:
– Проходите! Садитесь!
Я потерла тогда рукой звенящее ухо и мягко попросила:
– Потише говорить нельзя?
– Извините! Привычка! – последовал ответ. – Попробовали! Бы! Сами! С глухими! Работать!
– Не после вашего ли приема они оглохли? – проворчала я себе под нос.
Лор, слава богу, ничего не услышал.
– Слышите хорошо?! – заорал он мне в самое ухо.
– Раньше было хорошо, – я закрылась ладонью, чтобы барабанные перепонки не лопнули.
– А сейчас?! – еще громче проорал врач.
– Сейчас слишком хорошо! – рявкнула я в ответ.
– Слишком хорошо слышит летучая мышь! – доверительно прокричал мне в лицо лор и поставил печать на справку.
Интересно, Николай Иванович у этого же лора комиссию проходил? Вроде нам с помощником в одну и ту же медсанчасть направления выдали…
– Но вы ведь не оставите Розочку наедине с этими людьми? – с тревогой в голосе спросил Ефрем.
– Не волнуйтесь, я останусь в доме Корсаковых столько, сколько потребуется, – заверила я его.
– Для чего потребуется? – Ефрем уставился на меня мутным немигающим взглядом.
– Для обеспечения ее безопасности, естественно, – отрубила я. – Меня нанимали именно для этого.
– Хорошо, я вам крайне благодарен! – Жемчужный прижал руку к сердцу. – Я хотел сразу ее забрать к себе, но она боится. Понимаете, если вдруг что… Она спрячется там, подождет какое-то время.
– «Вдруг что» – это вы о чем? – спросила я, не глядя На цыгана, делая вид, что сосредоточенно заполняю планнинг.
– Ну мало ли…
«Вот и поговорили», – подумала я.
Когда все организационные вопросы были решены, Жемчужный откланялся и удалился. На следующий день ему предстояло лететь с младшим детективом Яретенко в Йошкар-Олу.
– Сашка, это что за фортель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68