Я говорю на энгоардском языке, которого здесь не знают. Кольцо будет переводить твои слова, и наш разговор не поймут, даже если он кому-то интересен.
– Я боюсь быть превратно понятым, – с опаской начал Белгман. – Может быть, столь выдающийся человек, как вы…
– Брось и переходи к делу! – воскликнул Сорген, произнося слова полузабытого родного языка с грустью и радостью одновременно. – Если угодно, ты оторвал меня от отдыха, и коли это потребовалось для пустой болтовни, клянусь, я выгоню тебя взашей!
Советник вздрогнул и прижался спиной к стене. На мгновение Сорген подумал было, что он на самом деле зашел с дурацким визитом вежливости, но тут Белгман взял себя в руки и наклонился вперед. Придав лицу сосредоточенное и загадочное выражение, он выпалил:
– Как пожелаете, мой господин! Я действительно пришел не просто так: наш правитель, князь Ирдел, очень обеспокоен! Он ни в коем случае не хотел бы обидеть вас, но все же просил узнать… гм… Халаин неспроста везет вас в своем паланкине и говорит с вами, словно наказанный слуга. Быть может, он замыслил захватить трон Вейдзала? В таком случае князь немедленно предлагает вдвое больше. Сейчас, не откладывая выплат! Халаин не может вам заплатить вперед, а потом он обязательно обманет… У них в роду все были низкими лжецами и подлецами!
Сорген наклонился, опираясь ладонью о ворс ковра. Он склонил голову и некоторое время медленно, будто бы оценивая, наблюдал за Белгманом. На лице советника последовательно сменились выражения подобострастия, ожидания и отчаяния.
– Если я скажу, что подобные замыслы далеки от наших истинных устремлений, как ты догадаешься, правда ли это? Быть может, я скажу одно, а сделаю наоборот? Так даже предпочтительнее, ибо мне легче будет справится с вами, думающими, что страшное позади…
– О, Великий! Неужели… – прошептал Белгман, снова прижимаясь спиной к стене. Сорген тихо рассмеялся.
– Тут необязательно быть великим, совсем необязательно. Самым лучшим выходом для вас было бы просто убить меня, на всякий случай, чтобы не осталось никаких сомнений. Но вы боитесь и не уверены в своих силах. Правильно? Я бы сам думал точно так же, дружок.
– Нет, что вы! – с жаром начал советник, сверкая глазами.
– Значит, я ошибся? – лукаво ухмыльнулся Сорген.
– Да, конечно! Ничего подобного не было и никогда не будет в мыслях Пресветлого князя и его советников! Мы – не убийцы, мы – не подлецы.
– Ну что ж, – вздохнул Сорген. – С кем не бывает… Ты простишь мне мое заблуждение?
– Я простил его еще до того, как услышал! – признался Белгман, вдавливая в грудь свой медальон. – Ничего, кроме выражения опасения и заверения в дружбе! Я пришел только с этим.
– Прекрасно. Тогда можно надеяться, что наши отношения будут удовлетворять обе стороны.
– Я непрестанно молюсь Наодиму, чтобы это было так. Моя цветущая страна и просвещенный государь находятся в таком хрупком равновесии, и ничего не стоит его нарушить, сломать, растоптать!
– Уверяю тебя, что не собирался ничего топтать. Я подрядился вернуть Халаину его трон, больше ничего. Нам надоело плестись пыльными дорогами, ночевать в палатках и глодать кости, поэтому я решил завернуть в вашу гостеприимную столицу. Завтра утром мы двинемся на Сурахию. Через день, или два, между Кензорскими рощами и кукурузными полями состоится битва.
– Вы можете видеть будущее? – восхищенно прошептал Белгман. – То будет ваша победа?
– Я вижу много крови, – криво улыбнулся Сорген. – На этих лугах вырастет большая трава.
– Пусть удача ласкает вас! – прошептал советник и ловко поднялся на ноги.
– Спасибо.
– Берегитесь Халаина, Великий! Многие государи Приморья славятся своим коварством, но никто не сравнится в нем с князьями Сурахии. Она славна кознями при дворе и многочисленными смертями, загадочными и страшными.
Сорген вяло отмахнулся от этого предупреждения.
– А, Халаин! Да наступай он в конское дерьмо на каждом шагу… Я знаю, уже сейчас он придумывает мне казни помучительнее, которыми непременно «наградит» после взятии Сурахии. Я буду к этому готов.
– Тогда прощайте с миром! Вечером прибудут подарки от моего государя.
– О, подарки! Это я люблю. Прощай и ты.
Белгман с поклоном отдал перстень и заскользил прочь. Из-за двери, повинуясь его короткому приказу, выскочил слуга, странно смахивающий на переодетого воина, и принялся помогать советнику надевать сапоги. Сорген смотрел на них невидящим взором, раздумывая о том, что значил для него этот разговор. Вряд ли Белгман убежден, что правильно разгадал намерения колдуна. Вряд ли он уверен, что подарки смогут задобрить волшебника и заставить отказаться от зловещих планов, буде такие имеются… В конце концов, он может считать, что после взятия Сурахии Сорген и Халаин пройдут огнем и мечом по побережью, захватывая подряд все княжества! В любом случае, нужно быть готовым к визиту убийц и иным неприятностям.
В очередной раз к молодому колдуну пришли мысли о своеобразии человеческих натур в этой стране. Его первоначальное впечатление о Белгмане оказалось неверным. Никакой это не хитрый и жестокий политик… Так, очередной трусишка, разом покрывшийся испариной, когда дело пошло не так, как он планировал. В точности как Халаин: Сорген был уверен, что раньше князь Сурахии был надменным тираном, считал себя этаким единственным солнцем в небе мира. Стоило прийти трудным временам – он превратился в жалкого нытика, на которого противно смотреть. Да, этому народу очень недостает твердости в характере.

Грустный ночной разговор под луной

Широкий светлый коридор, куда выходила дверь из аппартаментов Соргена, оканчивался с одной стороны глухой стеной с украшением в виде мозаичного змея, а с другой – сдвижной стеклянной дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131