Как доносили немногочисленные лазутчики, в войсках Белых, несмотря ни на что, солдаты были недовольны и злы. Собравшаяся вокруг Эрха армия была очень уж большой, чтобы прокормиться на подножном корму; даже если бы это было возможно в принципе – славно поработавшие кочевники сделали возможное невозможным. Лемгас бежал, бросая обозы, в надежде накормить своих солдат из местных складов, а гвардейцы тащили за собой палатки, но забыли прихватить побольше каши. Теперь все остались голодными, так что с усталостью им бороться будет гораздо труднее накормленных людей из противоположного лагеря.
В темноте дайсдаги и демоны пытались приблизиться к облачной твердыне Барвека, но в результате лишь удобрили пашни вокруг Эрха своими останками. Ргол, раздувая ноздри, выслушал отчет об этой бесполезной трате сил и едва удержался от того, чтобы засунуть в рот перстень на среднем пальце правой руки. Он принялся выкрикивать приказания – не особо над ними задумываясь, лишь бы отвлечься, загнать глубоко внутрь позорный ледяной страх, который глодал «великого воина Черных», как его любили называть на пирах собственные подданные. Из рядов согбенных за спиной у князя фигур вырывались та, которой предназначался приказ – и растворялась во тьме.
Впереди лежало огромное, почти идеально ровное пространство, в обычное время использовавшееся населением Эрха для выпаса коровьих и овечьих стад. Формой оно стремилось к треугольнику, одной вершиной упершемуся в сам замок, а противоположной стороной ограниченному извилистой речушкой. Лишь у подножья холмов, приютивших армию Белых, некстати росли две маленькие рощицы – словно нарочно, для маскировки лучников или же волшебников. Кроме того, разведчики докладывали, что берега речки сильно заболочены и саженей на двадцать к ней лучше не приближаться. Завязнет и всадник, и пехотинец в тяжелом облачении. Тут и там торчали кусты, обрамляющие короткие оваржки. Сейчас, ночью – пусть и уходящей – речка казалась ползущей по полю колючей змеей. С севера вторую сторону треугольника образовывала дорога. За ней тоже тянулись ровные поля, на сей раз – пашни. Почва там была мягкой и для атаки кавалерии не годилась; кроме прочего, после обильных дождей она наверняка не успела толком просохнуть. В двух льюмилах от дороги появлялись многочисленные балки и ручьи. Впрочем, маневры армии вряд ли раскинутся так широко: Ргол подозревал, что сражение сосредоточится на очень узком участке, даже уже, чем минувшая битва за Бартрес. К чему любой широкий маневр, если враг, двигающийся с большой скоростью по воздуху, будет непременно быстрее тебя и окажется в более выгодной позиции в любом случае!
В быстро редеющих сумерках, под разливающимся в небе розовом свечением, обтекающем темную громаду облачного замка, войска Черных начали выступать из лагеря. Ргол спешил, не давая солдатам как следует выспаться, из-за страха быть обойденным во всем, поэтому торопился хотя бы не быть застигнутым врасплох. Несмотря на то, что любые тактические ухищрения князь считал излишними, построение войск не отличалось простотой. Тсуланцы были поделены на три неравных отряда: самый мощный, десять тысяч закованных в броню пехотинцев, стоял слева, напротив северного холма. Если забыть обо всем остальном, они просто сомнут противостоящие силы Белых… Впрочем, правый фланг тоже получался более сильным, чем у врага. Там находились пять тысяч пеших тсуланцев и шесть тысяч дружинников во главе с одиннадцатью удельными князьями. Пять тысяч тсуланских конников составляли резерв, а остальные наличные войска были поставлены в центр. Кочевники, вайборнцы, грязнули Земала и еще какое-то количество наемников без роду и племени, примкнувших к армии за зиму. Как надеялся Ргол, эти разношерстные и бросовые, по его мнению, отряды станут пушечным мясом для имперской гвардии. Князь, кусая губы, в сотый раз задавал себе вопрос: а может ли он твердо надеяться, что гвардейцы ударят в центр? Должны, обязаны ударить! Энгоард не воевал толком уже много лет, а с давних пор закосневшее тактическое искусство привыкло считать центральную позицию ключевой для армии и всего сражения в целом. Проломить, уничтожить ядро, разбить врага на части и громить! Они сделают именно так. Не могут не сделать!
Дро и саламандры, необычайно нервные (огненные ящерицы спалили нескольких человек, прежде чем Хойрада сумела унять их) были оттянуты чуть назад по сравнению с остальными центральными отрядами. Ргол не обольщался и на их счет: кочевникам и прочему сброду не удержаться и получаса, а потом магические создания смогут дать еще немного времени. Рассчитывать здесь на людей глупо… да и кого поставить? Ведь не бросать же туда конницу, последний, драгоценный и самый подвижный резерв?
Сзади, за позициями сосредотачивающейся армии раздавался многоголосый клекот, визг и вой. Немногочисленные селер ормани , прежде чем отправиться в первые ряды сражающихся, вызывали демонов. Муэланы, эзбансы, суйсы и даже несколько громадных брра медленно кружили в небе, дожидаясь приказов.
Не прошло и полутора часов с тех пор, как воинство пришло в движение. Не вполне просохшая почва содрогалась от поступи тысяч и тысяч существ, идущих навстречу собственной гибели с оружием в руках. Кочевники отдохнули немного меньше других и теперь взялись было за старое – отказывались выступать, бранились, потрясали оружием и поносили начальников. Сначала Ргол хотел было показательно казнить десяток-другой зачинщиков и самых горластых заводил – но потом передумал. Вместо экзекуций он раздал степнякам все запасы отличного пейсондского вина, крепкого и бодрящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135