— Ну, кажется, так! — крикнул он.— Бросать? — спросила Марджори, взяв леску в руку.— Да, бросай.Марджори бросила леску за борт и стала смотреть, как наживка уходит под воду.Она снова подъехала к берегу и проделала то же самое со второй леской. Ник положил по тяжелой доске на конец каждой удочки, чтобы они крепче держались, а снизу подпер их досками поменьше. Потом повернул назад ручки на обеих катушках, туго натянул лески между берегом и песчаным дном канала, куда была брошена наживка, и защелкнул затворы. Плавая в поисках корма у самого дна, форель схватит наживку, кинется с ней, размотает за собой леску, предохранитель опустится, и катушка зазвенит.Марджори отъехала подальше, чтобы не задеть лесок. Она налегла на весла, и лодка пошла вдоль берега. Вслед за ней по воде тянулась мелкая рябь. Марджори вышла на берег, и Ник втащил лодку выше, на песок.— Что с тобой, Ник? — спросила Марджори.— Не знаю, — ответил Ник, собирая хворост для костра.Они разложили костер. Марджори сходила к лодке и принесла одеяло. Вечерний ветер относил дым к мысу, и Марджори расстелила одеяло левее, между костром и озером.Марджори села на одеяло спиной к костру и стала ждать Ника. Он подошел и сел рядом с ней. Сзади них на мысу был частый кустарник, а впереди — залив с устьем Хортонс-Крика. Стемнеть еще не успело. Свет от костра доходил до воды. Им были видны два стальных удилища, поставленных под углом к темной воде. Свет от костра поблескивал на катушках.Марджори достала из корзинки еду.— Мне не хочется, — сказал Ник.— Поешь чего-нибудь, Ник.— Ну, давай.Они ели молча и смотрели на удочки и отблески огня на воде.— Сегодня будет луна, — сказал Ник. Он посмотрел на холмы за бухтой, которые все резче выступали на темном небе. Он знал, что за холмами встает луна.— Да, я знаю, — сказала Марджори счастливым голосом.— Ты все знаешь, — сказал Ник.— Перестань, Ник. Ну, пожалуйста, не будь таким.— А что я могу поделать? — сказал Ник. — Ты все знаешь. Решительно все. В том-то и беда. Ты прекрасно сама это знаешь.Марджори ничего не ответила.— Я научил тебя всему. Ты же все знаешь. Ну, например, чего ты не знаешь?— Перестань! — сказала Марджори. — Вон луна выходит.Они сидели на одеяле, не касаясь друг друга, и смотрели, как поднимается луна.— Зачем выдумывать глупости? — сказала Марджори. — Говори прямо, что с тобой?— Не знаю.— Нет, знаешь.— Нет, не знаю.— Ну, скажи мне.Ник посмотрел на луну, выходящую из-за холмов.— Скучно.Он боялся взглянуть на Марджори. Он взглянул на Марджори. Она сидела спиной к нему. Он посмотрел на ее спину.— Скучно. Все стало скучно.Она молчала. Он снова заговорил:— У меня такое чувство, будто все во мне оборвалось. Не знаю, Марджори. Не знаю, что тебе сказать.Он все еще смотрел ей в спину.— И любить скучно? — спросила Марджори.— Да, — сказал Ник.Марджори встала. Ник сидел, опустив голову на руки.— Я возьму лодку, — крикнула ему Марджори. — Ты можешь пройти пешком вдоль мыса.— Хорошо, — сказал Ник. — Я тебе помогу.— Не надо, — сказала Марджори. Она плыла в лодке по заливу, освещенному луной. Ник вернулся и лег ничком на одеяло у костра. Он слышал, как Марджори работает веслами.Он долго лежал так. Он лежал так, а потом услышал шаги Билла, вышедшего на просеку из лесу. Он почувствовал, что Билл подошел к костру. Билл не дотронулся до него.— Ну что, ушла?— Да, — сказал Ник, уткнувшись лицом в одеяло.— Устроила сцену?— Никаких сцен не было.— Ну, а ты как?— Уйди, Билл. Погуляй там где-нибудь.Билл выбрал себе сандвич в корзинке и пошел взглянуть на удочки. 4 Жарища в тот день была адова. Мы соорудили поперек моста совершенно бесподобую баррикаду. Баррикада получилась просто блеск. Высокая чугунная решетка — с ограды перед домом. Такая тяжелая, что сразу не сдвинешь, но стрелять через нее удобно, а им пришлось бы перелезать. Шикарная баррикада. Они было полезли, но мы стали бить их с сорока шагов. Они брали ее приступом, а потом офицеры одни выходили вперед и пытались свалить ее. Заграждение получилось совершенно идеальное. Офицеры у них держались великолепно. Мы просто рассвирепели, когда узнали, что правый фланг отошел и нам придется отступать. Трехдневная непогода Когда Ник свернул на дорогу, проходившую через фруктовый сад, дождь кончился. Фрукты были уже собраны, и осенний ветер шумел в голых ветках. Ник остановился и подобрал яблоко, блестевшее от дождя в бурой траве у дороги. Он положил яблоко в карман куртки.Из сада дорога вела на вершину холма. Там стоял коттедж, на крыльце было пусто, из трубы шел дым. За коттеджем виднелся гараж, курятник и молодая поросль, поднимавшаяся, точно изгородь, на фоне леса. Он взглянул в ту сторону — большие деревья раскачивались вдалеке на ветру. Это была первая осенняя буря.Когда Ник пересек поле за садом, дверь отворилась, и из коттеджа вышел Билл. Он остановился на крыльце.— А-а, Уимидж, — сказал он.— Хэлло, Билл, — сказал Ник, поднимаясь по ступенькам.Они постояли на крыльце, глядя на озеро, на сад, на поля за дорогой и поросший лесом мыс. Ветер дул прямо с озера. С крыльца им был виден прибой у мыса Тен-Майл.— Здорово дует, — сказал Ник.— Это теперь на три дня, — сказал Билл.— Отец дома? — спросил Ник.— Нет. Ушел на охоту. Пойдем в комнаты.Ник вошел в коттедж. В камине ярко горели дрова. Пламя с ревом рвалось в трубу. Билл захлопнул дверь.— Выпьем? — сказал он.Он сходил на кухню и вернулся с двумя стаканами и кувшином воды. Ник достал с полки над камином бутылку виски.— Ничего? — спросил он.— Давай, давай, — сказал Билл.Они сидели у камина и пили ирландское виски с водой.— Приятно отдает дымком, — сказал Ник и посмотрел через стакан на огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34