Ник шел и шел. Он должен добраться до жилья.На товарный поезд Ник вскочил неподалеку от разъезда Уолтон, когда поезд замедлил ход. Калкаску проехали, когда уже начало темнеть. Теперь, наверное, до Манселоны недалеко, мили три-четыре. Он шагал по полотну, стараясь ступать между шпалами; болото терялось в поднимающемся тумане. Глаз болел, и хотелось есть. Он все шел, оставляя позади милю за милей. По обе стороны насыпи все время тянулось болото.Показался мост. Ник прошел его; шаги гулко раздавались по чугуну. Внизу, сквозь щели между шпалами, чернела вода. Ник столкнул ногой валявшийся на мосту костыль, и он упал в воду. За мостом начались холмы. Они поднимались черной громадой по обе стороны путей. Впереди Ник увидел костер.Осторожно ступая, он пошел на огонь. Костер был немного в стороне от путей, под железнодорожной насыпью. Нику был виден только его отсвет. Пути шли между холмами, и там, где горел костер, выемка как бы раздвинулась и терялась в лесу. Ник осторожно сполз с насыпи и вошел в лес, чтобы между деревьями пробраться к костру. Лес был буковый, и он чувствовал под ногами шелуху буковых орешков. С опушки леса костер казался ярким. Возле него сидел человек. Ник остановился за деревом и стал приглядываться. По-видимому, человек был один. Он сидел, подперев голову руками, и смотрел на костер. Ник шагнул вперед и вошел в освещенное пространство.Человек сидел и смотрел в огонь. Когда Ник остановился совсем рядом с ним, он не шевельнулся.— Хэлло! — сказал Ник.Человек поднял глаза.— Где фонарь заработал? — сказал он.— Тормозной кондуктор двинул.— Снимал с товарного?— Да.— Видел каналью, — сказал человек. — Проехал здесь часа полтора назад. Шел по крышам вагонов, похлопывал себя по бокам и распевал.— Вот каналья!— Он, наверно, рад, что спихнул тебя, — сказал человек серьезно.— Я еще отплачу ему.— Подстереги его с камнем, когда он будет проезжать обратно, — посоветовал человек.— Я доберусь до него.— Ты упрям, видно, а?— Нет, — ответил Ник.— Все вы, мальчишки, упрямы.— Приходится быть упрямым, — сказал Ник.— Вот и я говорю.Человек посмотрел на Ника и улыбнулся. На свету Ник увидел, что лицо у него обезображено. Расплющенный нос, глаза — как щелки, и бесформенные губы. Ник рассмотрел все это не сразу; он увидел только, что лицо у человека было бесформенное и изуродованное. Оно походило на размалеванную маску. При свете костра оно казалось мертвым.— Что, нравится моя сковородка? — спросил человек.Ник смутился.— Да, — сказал он.— Смотри.Человек снял кепку.У него было только одно ухо. Оно было распухшее и плотно прилегало к голове. На месте другого уха — культяпка.— Видал когда-нибудь таких?— Нет, — сказал Ник. Его слегка затошнило.— Таких больше нет, — сказал человек. — Правда, таких больше нет, малыш?— Еще бы!— Кто только меня не бил! — сказал маленький человек. — А мне хоть бы что.Он смотрел на Ника.— Садись, — сказал он. — Есть хочешь?— Не беспокойтесь, — сказал Ник. — Я иду в город.— Знаешь, — сказал человек, — зови меня Эд.— Ладно.— Знаешь, — сказал человечек, — у меня не все в порядке.— Что с вами?— Я сумасшедший.Он надел кепку. Нику стало смешно.— Да у вас все в порядке, — сказал он.— Нет, не все. Я — сумасшедший. Послушай, ты был когда-нибудь сумасшедшим?— Нет, — сказал Ник. — Отчего это случается?— Не знаю, — сказал Эд. — Случится — и не заметишь как. Ты ведь знаешь меня?— Нет.— Я Эд Фрэнсис.— Ей-богу?— Не веришь?— Верю.Ник почувствовал, что это правда.— Знаешь, чем я беру?— Нет, — сказал Ник.— У меня редкий пульс. Всего сорок в минуту. Пощупай.Ник колебался.— Иди сюда. — Человек ваял его за руку. — Возьмись вот тут. Пальцы положи так.Запястье у маленького человечка было широкое, и под кожей вздымались мышцы. Ник почувствовал медленное биение под пальцами.— Часы есть?— Нет.— У меня тоже нет, — сказал Эд. — Тогда ничего не выйдет, если часов нет.Ник отпустил руку.— Послушай, — сказал Эд Фрэнсис, — возьмись снова. Ты слушай, я буду считать до шестидесяти.Ощущая под пальцами медленные, резкие удары, Ник начал считать. Он слышал, как маленький человечек медленно считал вслух — раз, два, три, четыре, пять…— Шестьдесят, — кончил Эд. — Минута. А у тебя сколько?— Сорок, — сказал Ник.— Верно! — обрадовался Эд. — Никогда не учащается.С насыпи спустился человек, пересек лужайку и подошел к костру.— Хэлло, Багс! — сказал Эд.— Хэлло! — ответил Багс.По говору это был негр. Ник уже по шагам знал, что это негр. Он стоял к ним спиной, наклонясь к огню. Потом выпрямился.— Это мой друг, Багс, — сказал Эд. — Он тоже сумасшедший.— Очень приятно, — сказал Багс. — Так вы откуда, говорите?— Из Чикаго, — сказал Ник.— Славный город, — сказал негр. — Я не расслышал, как вас зовут?— Адамс. Ник Адамс.— Он говорит, что никогда не был сумасшедшим, Багс, — сказал Эд.— У него еще все впереди, — сказал негр. Он разворачивал сверток, стоя у огня.— Скоро есть будем, Багс? — спросил боксер.— Сейчас.— Ты голоден, Ник?— Как собака.— Слышишь, Багс?— Я обычно все слышу.— Да я не о том спрашиваю.— Да. Я слышал, что сказал этот джентльмен.Он клал на сковородку куски ветчины. Когда сковородка накалилась и сало стало брызгать, Багс, нагнувшись над костром на своих длинных, как у всех негров, ногах, перевернул куски сала и стал разбивать о сковородку яйца и выливать их на горячее сало.— Нарежьте, пожалуйста, хлеба, мистер Адамс, он там, в мешке. — Багс повернул голову.— С удовольствием.Ник подошел к мешку и достал каравай хлеба. Отрезал шесть ломтей.Эд нагнулся вперед и наблюдал за ним.— Дай-ка мне нож, Ник, — сказал он.— Нет, не давайте, — сказал негр. — Держите нож крепче, мистер Адамс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34