Он был создан по заказу богатой семьи Вейдт в 1420 – 1432 годах. Алтарь долгое время находился вне стен собора Святого Бовона. Дело в том, что в девятнадцатом столетии церковная администрация продала некоторые произведения искусства, большинство из которых, кроме картины «Адам и Ева», оказались в коллекции немецкого кайзера Вильгельма. Только в 1923 году, когда согласно условиям Версальского мирного договора потерпевшая в первой мировой войне поражение Германия выплачивала репарационные платежи, в том числе и в виде произведений искусства, гентский алтарь впервые за сто лет снова заблистал в полной красе.
Криминалистам, а также экспертам в области истории искусства с самого начала было ясно, что такое знаменитое и ценное произведение тайком продать невозможно. Значит преступнику или преступникам остается только одно: потребовать за картину огромный выкуп. Предположение оказалось верным. Через несколько недель на столе секретаря Гентского епископа оказалось письмо, в котором говорилось следующее: «Ваше Высокопреосвященство! Обращаюсь к Вам по поводу исчезнувшего алтаря. Мне известно о нем. Более того, он находится у меня. Уверяю Вас, что я не преступник, мне всего лишь удалось сохранить алтарь от уничтожения. Я перехитрил преступника. Это не было простым делом, но мне удалось. Также как и Вы, я заинтересован в возвращении шедевра. Это может быть осуществлено, однако это связано с некоторыми финансовыми издержками. В качестве награды за возвращение алтаря я хотел бы получить миллион бельгийских франков. Если Вы готовы принять это условие, прошу Вас дать в разделе объявлений газеты „Дерньер ойре“ сообщение, подписанное шифром D.I.A.»
У каноника гентского собора Святого Бовона ван ден Гейна после прочтения письма осталось недоброе предчувствие. Эти строчки были написаны не простым мошенником, преступником или вымогателем. Письмо написал человек, уверенный в своем деле, знавший, чего он хочет и как добиться своей цели. Но этого не поняли церковные иерархи. Поскольку епископ не желал вступать в сделку с преступником, письмо передали полиции, но комиссар уголовной полиции решил, что есть только один выход: сделать вид, что епископ принял условия, и устроить вымогателю западню. Однако преступник не мог этого не предусмотреть.
Епископ решился на встречу с неизвестным без посредничества полиции, дал объявление в либеральной газете «Дерньер ойре», и вымогатель вскоре отозвался: «Может быть, Вы сомневаетесь в правдивости моих слов. Возможно, не верите, что иконы находятся у меня. Осознавая это, я готов представить Вам доказательства. Доверие за доверие. Я возвращаю Вашему Преосвященству одну часть алтаря, не требуя ничего взамен, как проявление доброй воли и доказательство правдивости моих слов. Однако за вторую половину я должен получить сумму, указанную в предыдущем письме: миллион франков. Если случится так, но, надеюсь, этого не произойдет, что после возвращения первой иконы от Вас, досточтимый господин епископ, не будет известий, то оставшуюся часть гентского алтаря я буду вынужден уничтожить. Уже сейчас мне хотелось бы предостеречь Вас от возможных последствий. Вся ответственность за уничтожение бесценного шедевра легла быв таком случае на Вас».
Это был ультиматум. Исследовав текст обоих писем, полицейские эксперты пришли к выводу, что они написаны умным, умеющим настоять на своем человеком, не собирающимся идти на уступки. Он назвал свою цену. У иерархов не было возможности выбирать. Досточтимый епископ Гентский 20 мая 1934 года передал в газету «Дерньер ойре» короткое объявление: «D.I.A. Согласны. Ждем ваших предложений».
Неизвестный отреагировал мгновенно. Каноник ван ден Гейн получил по почте письмо следующего содержания: «Прочитал Ваш ответ в газете от 25.05 этого года, из которого следует, что Вы готовы на выдвинутые условия. Позаботьтесь о том, чтобы мои требования были точно и вовремя выполнены, и я обещаю также сдержать данное мною слово. К настоящему письму прилагаю квитанцию от камеры хранения, по которой Вам выдадут икону „Ян Креститель“. Не позднее, чем через три дня, я сообщу Вам адрес человека, которому следует передать пакет с частью оговоренной ранее суммы комиссионного вознаграждения. Узнав адрес, позаботьтесь о том, чтобы пакет был хорошо запечатан и вовремя передан. Сразу же после удачного ввода в оборот банкнот, полученных от Вас, обещаю незамедлительно сообщить, где находится икона „Справедливые судьи“ и как Вы сможете ее получить. Тогда же мы произведем окончательный расчет. Чтобы избежать осложнений, советую Вам временно не рассказывать о возвращении иконы „Ян Креститель“. Заверяю Вас, Ваше Преосвященство, в своем уважении к Вам и надеюсь на благополучное завершение Вашего дела. D.I.A.».
В конверте действительно находилась квитанция от камеры хранения на Северном вокзале в Брюсселе. 30 мая каноник ван ден Гейн на автомобиле выехал из Гента в Брюссель. Его сопровождал человек в штатском, внешностью напоминавший носильщика. Однако это был полицейский комиссар Грат. Его коллеги, также переодетые в штатское, с самого утра следили за зданием вокзала, находились в зале ожидания, возле касс, так как комиссар Грат был убежден, что преступник обязательно появится на вокзале. Он, думал комиссар, собственными глазами захочет убедиться, что события развиваются согласно его инструкции.
Ничего из этого не вышло. Вымогатель был умен и сумел избежать ловушки. Полиция напрасно следила за брюссельским вокзалом. Ван ден Гейн подошел к камере хранения, подал квитанцию, заплатил за однодневное хранение и получил продолговатый сверток, после чего отправился с комиссаром в полицейское управление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156