Причем за каждого в отдельности. За Веслина, за Грегора… и еще по одной за каждого из «уличных» мальчишек и девчонок, которых ты убил. Точное количество станет известно мне в ближайшие дни.
– Но я… они ведь не…
– Ошибаешься, Локки, они были твоими друзьями. Очень хорошими друзьями! Только настоящие друзья могут преподать тебе такой важный урок, а именно: каждая смерть влечет за собой последствия. Одно дело – убить кого-нибудь в схватке, для самозащиты или из мести. И совсем другое – лишить человека жизни по беспечности, просто потому, что не дал себе труда подумать… Подобные смерти бременем ложатся тебе на плечи и остаются там до тех пор, пока ты не станешь настолько осмотрителен, чтобы заставить плакать самого Переландро. Твоя плата за смерть составит тысячу полных крон за голову. И все эти деньги ты должен украсть собственноручно, с соблюдением указанных условий.
– Что-о?! Тысячу крон за каждого?! Целую тысячу?
– Ты сможешь снять со своей шеи смертельную метку лишь тогда, когда выплатишь последнюю монету. И ни секундой раньше!
– Но это же невозможно! На это уйдет вечность!
– Точнее сказать – уйдут годы. Но таковы правила, мой мальчик. Запомни: все мы, живущие в этом храме, – воры, а не убийцы. Если ты хочешь жить со мной, то должен научиться уважать мертвых. Заруби это себе на носу, Локки: погибшие дети – твои жертвы, и ты, перед лицом всех Богов, кое-что задолжал им. Поэтому прежде, чем остаться здесь, тебе придется принести клятву на крови. Готов ли ты к этому?
На какое-то время мальчишка погрузился в раздумья. Затем мотнул готовой, будто разгоняя черные мысли, и решительно кивнул.
– Тогда дай мне свою левую руку.
Локки повиновался. Достав откуда-то из складок рясы тонкий черненый стилет, священник провел им по своей ладони, потом крепко взял протянутую руку мальчика и сделал неглубокую царапину на складке между его большим и указательным пальцами. После чего оба мужчины, старый и совсем маленький, пожали друг другу руки, удерживая захват, пока кровь их не перемешалась и не потекла по запястьям.
– Теперь ты стал одним из нас – Благородных Подонков. Я твой гарриста, а ты мой пезон, маленький солдат. Ты только что поклялся на крови сделать то, о чем я говорил. Принести жертвы за тех, кого погубил по неосторожности.
– Я сделаю это, – тихо произнес Локки.
– Хорошо. В таком случае ты можешь остаться на ужин. Идем отсюда.


2

Они подошли к завешенной двери в святилище. За ней открывался мрачный закопченный коридор, который вел к таким же грязным и убогим кельям. Повсюду царила сырость, толстый слой плесени покрывал стены. В каморках горели масляные лампы, в их мутно-желтом свете Локки разглядел грубо сколоченные нары с соломенными тюфяками. На них валялись свитки и потрепанные книги, с крючьев на стене свисали поношенные рясы весьма сомнительной чистоты.
– Пусть тебя не удивляет такое убожество, – заметил Цепп, остановившись на пороге ближайшей к двери каморки. Он обвел помещение широким жестом радушного хозяина, представляющего гостям свои владения. – Это необходимая маскировка. Видишь ли, порой к нам заглядывает то отец-попечитель, то какой-нибудь бродячий священник из ордена Переландро, и будет лучше, если они увидят то, на что рассчитывают.
Личное ложе Цеппа (как рассудил Локки, исходя из длины цепи, ведущей к кандалам в соседней комнате) располагалось поверх куска скальной породы, выступающей из стены на манер естественной полки. Засунув руку под кипу несвежих одеял, священник что-то повернул – раздался металлический щелчок, после чего верх постели откинулся, как крышка гроба. Выяснилось, что ложе представляет собой деревянную панель, посаженную на металлические петли. Из-под нее лился золотистый свет и целый букет ароматов, свойственных высококлассной каморрской кухне. Тут у Локки не имелось сомнений – именно такие запахи приносил ветер, дующий с Альсегранте, так же пахло из открытых дверей городских гостиниц и особняков.
– Вперед! – взмахнул рукой Цепп. Мальчик опасливо заглянул под откинутую крышку. Там обнаружилась деревянная лестница, которая спускалась футов на двадцать, заканчиваясь на отполированной деревянной площадке. – Хватит пялиться, полезай внутрь!
Локки повиновался. Ступеньки оказались широкими и совсем невысокими, спускаться было легко. Вскоре мальчик уже стоял в начале высокой галереи, которая, казалось, перенеслась сюда из герцогской башни. Насчет покрытия он не ошибся: пол действительно устилали доски из золотистого полированного дерева, тихонько поскрипывая под ногами. Стены и арочные перекрытия были целиком вырезаны из золотисто-молочного стекла, которое испускало слабое мерцающее свечение. Оно напоминало солнечные лучи, в ненастный день пробивающиеся сквозь пелену облаков. Казалось, свет идет отовсюду и ниоткуда – светились сами стены.
Скрип ступенек и стариковское кряхтенье дали понять, что отец Цепп спускается следом. Звук его шагов сопровождался тихим звяканьем. Локки заметил, что священник тащит джутовый мешок с пожертвованиями горожан. Через минуту Цепп спрыгнул с лестницы и оказался рядом с мальчиком. Он потянул за веревку, привязанную к лестнице, и крышка с фальшивой постелью вновь захлопнулась.
– Что скажешь? По-моему, здесь несколько приятнее.
– Да. – Локки провел рукой по идеально гладкой поверхности стены – она была ощутимо прохладной. – Это ведь Древнее стекло?
– Да уж не штукатурка, – проворчал Цепп, подталкивая мальчишку налево по коридору, который заворачивал за угол. – Тут повсюду Древнее стекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217