– Но это же правда!– Правду иногда принимают за измену, Сьюзан! Я тоже слишком разговорчива. Давай лучше будем держать язык за зубами и займемся делом. Как ты думаешь, что мне надеть?Совсем недавно мне прислали новые платья на смену тем лохмотьям, что я носила долгие годы, и теперь я могла выглядеть вполне пристойно.Пришел приказ – утром в дорогу. Вечером ко мне зашла Маргарет. Присев на кровать, она взяла мою руку и крепко сжала, – совсем как в те дни, когда тайком пробиралась ко мне, рискуя своей жизнью.– Не бойтесь, – сказала она, – запомните: вы – его родная дочь.– Сам он много раз забывал об этом.– Нет. Не может отец забыть свое дитя. Он был, как вы знаете, слишком озабочен другим.– А я не хотела сказать то, что он требовал, Маргарет. Но все же я сдалась, да простит меня Бог.– Тише! А теперь хорошенько отдохните, и утром вы почувствуете себя лучше. Будьте самой собой, и все устроится.Выходя, она на секунду остановилась у двери.– Не забудьте о бедной малышке. Ведь она – невинный ребенок. Поговорите с ним… если получится.– Обещаю, Маргарет. Но боюсь, он еще слишком ненавидит ее мать, как когда-то ненавидел и мою.– Но их уже нет с нами, упокой, Господи, их души. А бедные дети остались.Маргарет ушла, а я стала мысленно готовиться к завтрашнему испытанию. * * * Мы выехали на рассвете и добрались до маленькой деревушки еще до полудня.Меня ввели в обычный сельский дом. В небольшой комнате сидел отец, рядом с ним – королева. Я остановилась на пороге. Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга.Последний раз мы с отцом виделись пять лет назад. Тогда я была пятнадцатилетней девушкой, замученной бесконечными занятиями, бледной, худой, похожей на гадкого утенка. Теперь же отец увидел двадцатилетнюю женщину, полную чувства собственного достоинства, которое мне помогла обрести моя новая цель в жизни. Не знаю, что он почувствовал, увидев меня такой, но я была просто потрясена тем, как он изменился.Еще пять лет назад его можно было назвать самым привлекательным мужчиной среди всего его окружения. Он был высок – на голову выше всех, широк в плечах, у него всегда был прекрасный цвет лица, и от него исходила невероятная мощь. Сейчас же передо мной сидел толстый пожилой человек с красным, апоплексическим лицом, на котором почти не осталось того выражения, которое мне всегда так нравилось, – выражения детского восторга перед жизнью. Глаза больше не светились великодушием, а вокруг рта залегли глубокие складки. В своем широком, с буфами, подбитом мехом плаще он выглядел непомерно огромным, похожим на статую. И я мгновенно поняла, что не смогу сделать того, к чему готовилась по дороге сюда: упасть к его ногам и молить его не заставлять меня поступить против своей совести.Но при виде этой величественной фигуры, на фоне которой все казались такими ничтожными, я мгновенно изменила свое решение. Нет, я не упаду к его ногам! – сказала я себе.Рядом с ним королева казалась совсем незаметной. Хрупкая, нежная, она улыбалась мне.Я подошла к отцу, встала на колени, поцеловала протянутую руку. Он жестом приказал мне встать.– Наконец-то, – сказал он, – я вижу свою дочь!Я пыталась справиться с волнением. Он это заметил и остался доволен: его дочь в конце концов поняла, что сопротивляться бесполезно, и вот она перед ним – в надежде на прощение за причиненную ему боль.Подойдя к королеве, я не успела встать на колени, как она взяла мои руки в свои и сказала, ласково улыбаясь:– Рада… рада вас видеть! Я так мечтала об этой встрече.Ее застенчивость и робкая улыбка были столь непосредственны, что я почувствовала себя значительно старше ее, хотя она была ровесницей Анны Болейн.Король снисходительно улыбался.– Королева приветствует вас от нашего общего имени, – сказал он, повелительным жестом приказав всем покинуть комнату.Мы остались втроем. Отец начал говорить мне о том, сколько ему пришлось пережить, и если бы не Джейн… Но, слава Богу, все позади.Он сидел в кресле, а Джейн пододвинула мне стул, чтобы я могла сесть напротив.– Ваше Величество, – сказала я, – зачем вы утруждаете себя, я этого не заслуживаю.– Мне хочется, чтобы вам было удобно, – возразила она с детской непосредственностью, усаживая меня на стул, – я так мечтаю видеть вас при дворе!Король в нее влюблен – это было видно с первого же взгляда… Я поймала себя на мысли – интересно, долго ли продлится эта новая любовь моего отца.– Ты должна вернуться ко двору, – произнес отец.– Да, – вторила ему Джейн, – и как можно скорее.– Я на днях уезжаю открывать охотничий сезон, – продолжал он, – а после этого, возможно, мы будем вместе.– Спасибо, Ваше Величество, – ответила я, не поднимая глаз.– Ты как будто не в своей тарелке, Мария, – сказал отец, одарив меня одной из своих самых добродушных улыбок, – не переживай, дочь моя. Я тебя прощаю. А эти колдовские штучки, о которых давно пора забыть, – они канули туда, куда полагается. И теперь… если ты будешь мне верной дочерью, я буду тебе добрым отцом.– Вам надо быть при дворе, – поспешила добавить Джейн, – мы подружимся, я уверена в этом, мы будем как сестры, не правда ли?Король рассмеялся – его явно забавляла ее наивность.Он стал расспрашивать, сколько слуг и придворных у меня в Хансдоне, довольна ли я ими. Я ответила, что в последнее время моя свита значительно увеличилась.– У тебя будет все, чего ты была лишена из-за своего непростительного своеволия, в котором наконец-то раскаялась.– Спасибо, Ваше Величество!– Ничего, ничего, – он рассмеялся, – ты не пожалеешь о том, что покорилась воле отца.Джейн искренне радовалась нашему примирению. Я нутром чувствовала, что эта женщина не способна лгать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133