Мне всегда были отвратительны мужчины, требовавшие от жен чистоты, в то время как сами они вели себя далеко не безгрешно.Но как же он все-таки поступит? Я даже не обсуждала это с Сьюзан, поскольку все-таки дело касалось моего отца, короля как-никак, и я чувствовала, что неприлично обсуждать такие вопросы с кем бы то ни было.Однажды Сьюзан сообщила, что арестовали Дерехэма.Так, подумала я, началось. Он не собирается ее спасать. Уязвлена его гордость. А собственная гордость была ему дороже всего.– В чем же его обвиняют?– В пиратстве. Говорят, что он занимался пиратством у берегов Ирландии, когда уезжал, чтобы заработать деньги и жениться на Катарине.Я покачала головой. Мне было уже ясно, как станут развиваться события. Его подвергнут допросу и добьются нужных показаний. Сможет ли он выдержать допрос? Он производил впечатление сильного и смелого мужчины, но как он поведет себя под пытками?Позже нам рассказали: он признался, что действительно в доме герцогини они жили как муж и жена, что королева обещала выйти за него замуж, и они даже обменялись талисманами.Его пытались заставить признать справедливым обвинение в том, что их интимные отношения продолжались и после того, как он был взят в свиту королевы. Но он наотрез отказался, заявив, что, после того как Катарина вышла замуж за короля, между ними абсолютно не могло быть ничего подобного.Король, говорят, заперся в своих апартаментах и долго плакал, проклиная свою несчастную судьбу. Все только и обсуждали, простит ли он Катарине ее грехи, совершенные до замужества.Даже я, знавшая, казалось, все его сильные и слабые стороны, не могла предположить, как он поступит. Если бы только я могла поговорить с ним! Он, конечно, мучился ужасно. С одной стороны, ему хотелось верить в ее невиновность, но с другой – узнать все, пусть даже самое страшное.Зная его, я понимала, что он мог прийти к согласию с самим собой. Он всегда умел сделать так, чтобы необходимость соответствовала его желаниям. А сейчас он страстно желал Катарину и вернул бы ее, если бы не Кулпепер.Людям, находящимся на самом верху, трудно оставаться незамеченными, как бы они ни хотели скрыться от чужих глаз. Катарина принимала в своей комнате Кулпепера, и леди Рошфор устраивала их встречи.Это выплыло наружу. И такие личности, как Томас Райотесли, поспешили сделать все, чтобы утопить королеву, сделав невозможным ее примирение с королем.Как же я ненавидела этого негодяя! Все это время он думал только о том, какую бы выгоду извлечь для себя! А уж какими средствами он добьется своей цели, ему было наплевать.Все, кто был как-то связан с Катариной Хоуард во время ее пребывания в доме герцогини Норфолкской, сидели в Тауэре. Даже сама старуха-герцогиня – больная и полуживая от страха.Отца, наверное, мучили сомнения. Как же так – его крошка-королева, его «роза без шипов», его ненаглядная куколка изменяла ему?! Нет, такое не прощают! Он обвинил Анну Болейн в прелюбодеянии, хотя сам никогда в это не верил. Королева, если она имеет любовника, может быть обвинена в измене родине, так как негодяй, посягнувший на ее честь, может нанести ущерб государству. Но его душечка, его отрада… При мысли, что она способна на такое… бежать к любовнику… еще, может, вместе они смеялись над королем, который не так молод и не так хорош в постели, как этот жеребец Кулпепер… Нет, это было уж слишком!Он позвал Кранмера.– Пойди к королеве и скажи ей, что если она признается в своем грехе, пусть даже это грозит ей судом… я все равно соблаговолю даровать ей свое милостивое прощение.Как мне понятен был этот шаг короля – ему важно было знать всю правду, даже если правда и была для него невыносима.Несчастная Катарина! Когда Кранмер сообщил ей, что сказал король, она снова впала в полубезумное состояние. Язык не слушался ее, она не могла произнести ни слова. Кранмер решил не задавать ей вопросов, а сказал, что придет позже, когда она возьмет себя в руки и хорошенько обдумает предложение короля.Прошло много времени, прежде чем из нее удалось что-то вытянуть. Каждый раз, когда ей надо было ответить на вопрос, она впадала в полуобморочное состояние. Но в конце концов допрос все-таки состоялся.Она призналась, что, живя у герцогини, обещала Фрэнсису Дерехэму выйти за него замуж и что они целовались много раз.После этого ей стало плохо, и больше им ничего не удалось узнать. Они пытались, но бедняжка тут же впадала в истерику, и ее оставили в покое, боясь, что она наложит на себя руки.Кулпепер был сыном ее дяди, и они дружили с детства.Естественно, нашлись ревнители нравственности, готовые свидетельствовать против королевы.Некая Катарина Тилни, одна из горничных, рассказала, что ее и ее подругу очень удивило, что это за записочки посылает королева леди Рошфор и почему иногда горничных отсылали перед тем, как королева ложилась спать. Еще она сообщила, что королева и леди Рошфор часто шептались и что королева иногда не ложилась спать до двух часов ночи. Видели, как Томас Кулпепер входил в ее комнату, а леди Рошфор стояла на страже.Подобные показания можно было истолковать однозначно против королевы.В Сионском замке тоже обсуждали случившееся. Елизавете было почти девять лет, и она близко к сердцу принимала все, что говорилось о Катарине. Может, вспоминала о матери? Тогда ей было три года, но как знать, может быть, она уже что-то понимала, ведь Елизавета была умна и сообразительна.Эдуард тоже волновался. Ему всегда передавалось настроение сестры. Сейчас его личико выражало озабоченность.Улучив момент, когда рядом никого не было, Елизавета спросила:– Что с королевой?– Она в Тауэре, – ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133