ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Через эту героиню Бог повелевал воительствовать всей Церкви.
И кюре Сен-Совер не был единственным, кто так считал: среди парижского населения именно духовенство больше всего благоволило к французской партии.
Так что Сидуан Флорантен вступил в войну. Ибо он вел именно войну, хоть действовал и не оружием. Он был человеком цельным, великодушным, пламенным, презирающим опасности, и потому сражался на собственный лад.
Прибыв в свой приход, Сидуан Флорантен не стал входить в церковь, а миновал еще несколько улиц и вышел к большой грязной площади, прозванной Двором Чудес. Он знал, где искать Рено Сент-Обена. Все свои дни тот проводил именно там.
Рено Сент-Обену было чуть больше четырнадцати лет. 1 марта 1415 года, в День святого Обена, священнику церкви Сен-Совер принесли новорожденного по имени Рено; фамилию младенцу дали в честь календарного святого. Обстоятельства, окружавшие это событие, были совершенно необычны и заставили кюре привязаться к ребенку до такой степени, что он воспитал подкидыша, словно собственного сына. Впрочем, в квартале Сен-Совер каждый был убежден, что на самом деле Рено и есть его природный сын, которого священник прижил с какой-то прихожанкой…
Сидуан не опровергал эти слухи, ибо истина – по крайней мере, то, что он почитал за таковую, – была гораздо более удивительной. Кюре никогда не разговаривал об этом с ребенком. Быть может, когда-нибудь, если сочтет необходимым, расскажет…
Рено Сент-Обен действительно околачивался на Дворе Чудес. Сен-соверский кюре заметил его издалека и направился к сыну, с трудом прокладывая себе путь. Имелись в Париже места неприглядные, нетрудно там сыскать и бедные, но это место было поистине гнусным. Оно представляло собой какое-то человеческое – или, точнее сказать, даже нечеловеческое – кишение. Тут находили последнее прибежище те, кого больше нигде в городе не желали терпеть, те, кто был слишком безумен, слишком грязен, слишком безобразен или слишком опасен. Там толкались, кричали, убивали друг друга, просто умирали, совокуплялись.
И среди всех этих чудищ затесался ангел. Рено Сент-Обен был красивейшим подростком: русоволосый, кудрявый, голубоглазый, белозубый. И до сих пор никто его тут не обидел, не оттолкнул. Он был принят всеми.
«Священников сынок», как его прозвали, не делал ничего необычного. Не молился, не проповедовал. Просто был там, и все. Выслушивал безумцев, улыбался умирающим, сидел рядом с убийцами. В конце концов, к нему все привыкли. Разве «священников сынок» не станет, в свою очередь, их священником?
Действуя где голосом, где жестом, а кое-где даже кулаком, Сидуан Флорантен, наконец, пробрался к Рено. Кюре тоже считался своим на Дворе Чудес. Священник прихода Сен-Совер представлял тут единственную власть, которой побаивались все, даже самые закоренелые преступники. Власть, которая, в сущности, была им необходима: власть Бога.
Завидев священника, Рено Сент-Обен улыбнулся.
– Вы искали меня, отец мой?
Он как-то по-особому произносил «отец мой», вкладывая в эти слова нежность и волнение. Несомненно, мальчик тоже уверен в том, что является сыном кюре, – и счастлив этим.
– Я иду к Дочерям Божьим. Ты мне нужен в церкви.
– Хорошо, отец мой.
И они тронулись в путь. По дороге Флорантен Сидуан хотел предостеречь своего юного воспитанника. Он знал, что тот такой же патриот, как и он сам.
– Ни с кем не говори о том, как ты относишься к войне. И даже не упоминай имени Девственницы. Среди них есть английские шпионы, я знаю!
– Ни о чем таком я и не говорю. Мне довольно быть с ними рядом.
Они подошли к церкви Сен-Совер и тут разделились: Рено Сент-Обен толкнул дверь, а Флорантен Сидуан пошел вверх по улице Сен-Дени в сторону обители Дочерей Божьих.
***
Священник прихода Сен-Совер был единственным мужчиной, которого допускали в это место. Мать Мария-Магдалина, настоятельница, соблюдала правила затворничества особенно строго. Даже нищенствующие монахи наталкивались на закрытые двери. Их просили обратиться за милостыней немного подальше: уж чего-чего, а монастырей в Париже хватало. Настоятельница хотела уберечь своих подопечных от любого соблазна. Она опасалась, как бы вид мужчины, пусть даже монаха, не смутил бывших проституток и не побудил их снова впасть во грех.
Сидуан Флорантен по-своему любил Дочерей Божьих. Они были не такими, как другие монахини. Эти женщины пожили в миру, знавали мужчин и подлинную жизнь. Они не были фанатичны, нетерпимы или восторженны. Дочери Божьи были особенно человечны.
Из всех Дочерей Божьих Сидуан Флорантен предпочитал мать настоятельницу. Не из-за ее красоты, разумеется, – хотя мать Мария-Магдалина была неоспоримо хороша собой. В свои тридцать пять, скрыв роскошное тело и восхитительные темные волосы под монашеским облачением, она все же не могла скрыть от наблюдателя ни белизну кожи, ни совершенство черт, ни дивные темно-фиалковые глаза.
Если кюре Сен-Совера так ценил мать Марию-Магдалину, то потому лишь, что имел с нею общие интересы. И в первую очередь их объединяла привязанность к Рено Сент-Обену.
С самого начала монахиня прониклась нежностью к этому ребенку, еще ничего не зная о необычных и таинственных обстоятельствах, при которых священник нашел его. Она всегда задавала ему тысячу вопросов о мальчике, а поскольку тот ни о чем другом не говорил с большей охотой, то был в восторге.
Мать Мария-Магдалина расспрашивала его и о войне. Сидуан Флорантен удовлетворял ее интерес как мог, хоть и удивлялся этому. Обычно подобные вещи не интересуют женщин, а того меньше монахинь. Однако мать настоятельница слушала его рассказы увлеченно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
И кюре Сен-Совер не был единственным, кто так считал: среди парижского населения именно духовенство больше всего благоволило к французской партии.
Так что Сидуан Флорантен вступил в войну. Ибо он вел именно войну, хоть действовал и не оружием. Он был человеком цельным, великодушным, пламенным, презирающим опасности, и потому сражался на собственный лад.
Прибыв в свой приход, Сидуан Флорантен не стал входить в церковь, а миновал еще несколько улиц и вышел к большой грязной площади, прозванной Двором Чудес. Он знал, где искать Рено Сент-Обена. Все свои дни тот проводил именно там.
Рено Сент-Обену было чуть больше четырнадцати лет. 1 марта 1415 года, в День святого Обена, священнику церкви Сен-Совер принесли новорожденного по имени Рено; фамилию младенцу дали в честь календарного святого. Обстоятельства, окружавшие это событие, были совершенно необычны и заставили кюре привязаться к ребенку до такой степени, что он воспитал подкидыша, словно собственного сына. Впрочем, в квартале Сен-Совер каждый был убежден, что на самом деле Рено и есть его природный сын, которого священник прижил с какой-то прихожанкой…
Сидуан не опровергал эти слухи, ибо истина – по крайней мере, то, что он почитал за таковую, – была гораздо более удивительной. Кюре никогда не разговаривал об этом с ребенком. Быть может, когда-нибудь, если сочтет необходимым, расскажет…
Рено Сент-Обен действительно околачивался на Дворе Чудес. Сен-соверский кюре заметил его издалека и направился к сыну, с трудом прокладывая себе путь. Имелись в Париже места неприглядные, нетрудно там сыскать и бедные, но это место было поистине гнусным. Оно представляло собой какое-то человеческое – или, точнее сказать, даже нечеловеческое – кишение. Тут находили последнее прибежище те, кого больше нигде в городе не желали терпеть, те, кто был слишком безумен, слишком грязен, слишком безобразен или слишком опасен. Там толкались, кричали, убивали друг друга, просто умирали, совокуплялись.
И среди всех этих чудищ затесался ангел. Рено Сент-Обен был красивейшим подростком: русоволосый, кудрявый, голубоглазый, белозубый. И до сих пор никто его тут не обидел, не оттолкнул. Он был принят всеми.
«Священников сынок», как его прозвали, не делал ничего необычного. Не молился, не проповедовал. Просто был там, и все. Выслушивал безумцев, улыбался умирающим, сидел рядом с убийцами. В конце концов, к нему все привыкли. Разве «священников сынок» не станет, в свою очередь, их священником?
Действуя где голосом, где жестом, а кое-где даже кулаком, Сидуан Флорантен, наконец, пробрался к Рено. Кюре тоже считался своим на Дворе Чудес. Священник прихода Сен-Совер представлял тут единственную власть, которой побаивались все, даже самые закоренелые преступники. Власть, которая, в сущности, была им необходима: власть Бога.
Завидев священника, Рено Сент-Обен улыбнулся.
– Вы искали меня, отец мой?
Он как-то по-особому произносил «отец мой», вкладывая в эти слова нежность и волнение. Несомненно, мальчик тоже уверен в том, что является сыном кюре, – и счастлив этим.
– Я иду к Дочерям Божьим. Ты мне нужен в церкви.
– Хорошо, отец мой.
И они тронулись в путь. По дороге Флорантен Сидуан хотел предостеречь своего юного воспитанника. Он знал, что тот такой же патриот, как и он сам.
– Ни с кем не говори о том, как ты относишься к войне. И даже не упоминай имени Девственницы. Среди них есть английские шпионы, я знаю!
– Ни о чем таком я и не говорю. Мне довольно быть с ними рядом.
Они подошли к церкви Сен-Совер и тут разделились: Рено Сент-Обен толкнул дверь, а Флорантен Сидуан пошел вверх по улице Сен-Дени в сторону обители Дочерей Божьих.
***
Священник прихода Сен-Совер был единственным мужчиной, которого допускали в это место. Мать Мария-Магдалина, настоятельница, соблюдала правила затворничества особенно строго. Даже нищенствующие монахи наталкивались на закрытые двери. Их просили обратиться за милостыней немного подальше: уж чего-чего, а монастырей в Париже хватало. Настоятельница хотела уберечь своих подопечных от любого соблазна. Она опасалась, как бы вид мужчины, пусть даже монаха, не смутил бывших проституток и не побудил их снова впасть во грех.
Сидуан Флорантен по-своему любил Дочерей Божьих. Они были не такими, как другие монахини. Эти женщины пожили в миру, знавали мужчин и подлинную жизнь. Они не были фанатичны, нетерпимы или восторженны. Дочери Божьи были особенно человечны.
Из всех Дочерей Божьих Сидуан Флорантен предпочитал мать настоятельницу. Не из-за ее красоты, разумеется, – хотя мать Мария-Магдалина была неоспоримо хороша собой. В свои тридцать пять, скрыв роскошное тело и восхитительные темные волосы под монашеским облачением, она все же не могла скрыть от наблюдателя ни белизну кожи, ни совершенство черт, ни дивные темно-фиалковые глаза.
Если кюре Сен-Совера так ценил мать Марию-Магдалину, то потому лишь, что имел с нею общие интересы. И в первую очередь их объединяла привязанность к Рено Сент-Обену.
С самого начала монахиня прониклась нежностью к этому ребенку, еще ничего не зная о необычных и таинственных обстоятельствах, при которых священник нашел его. Она всегда задавала ему тысячу вопросов о мальчике, а поскольку тот ни о чем другом не говорил с большей охотой, то был в восторге.
Мать Мария-Магдалина расспрашивала его и о войне. Сидуан Флорантен удовлетворял ее интерес как мог, хоть и удивлялся этому. Обычно подобные вещи не интересуют женщин, а того меньше монахинь. Однако мать настоятельница слушала его рассказы увлеченно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200