Руководящую должность разделяли трое – они принимали решения сообща. Колен Руссель, как никто другой, знал окрестности, особенно Орлеанский лес, в котором для него не было тайн. Отец Сильвестр со своей рассудительностью, опытом и авторитетом был духовным вождем. Анн занимался боевой подготовкой и всеми военными вопросами.
Колен Руссель не солгал, сказав Анну, что у него тесновато. Дом-то был большой, но кроме жены и шестерых детей там жили еще его родители, родители жены, свояченица с детьми… не считая соседки, которую он приютил из человеколюбия.
Весь этот люд укладывался на ночь на больших пятиместных лежанках, а наименее расторопные – прямо на полу, среди свободно разгуливающих кур и свиней. Поначалу немного растерявшись от такой тесноты, Анн, в конце концов, пообвык, и ему это даже стало нравиться. Он хотел делить с народом его судьбу и для начала должен был притерпеться к скученности.
Нет, он не сожалел о Невильском замке. Один в большой спальне этого аристократического жилища он бы беспрестанно думал о Теодоре. А здесь, на жестких топчанах, где все лежали вповалку, где постоянно приходилось отпихивать чьи-то руки, ноги и груди, среди храпа, вскриков, стонов, сопенья и пуканья он и не вспоминал об оставленной супруге.
Когда первое удивление миновало, Анна, в конце концов, признали в Невиле. Несмотря на то, что пришелец был не похож на остальных, он вполне естественно влился в деревенскую общину. Мужчины восхищались его ловкостью во владении оружием, отвагой и непоколебимой верой в победу. А женщинам он глянулся своей пригожестью, непринужденностью в обращении, красноречием – и окружавшей его тайной.
Конечно же, не одна молоденькая крестьяночка увлеклась им, но лишь одной из всех хватило духу открыться; быть может, потому что она была смелее других… Она приходилась старшей дочкой гостеприимцу Анна, Колену Русселю, и это обстоятельство, возможно, придало ей смелости.
Филиппина Руссель, кареглазая брюнеточка, которой недавно исполнилось восемнадцать, миловидная, веселая и бойкая. Она любила жизнь и смеялась по любому поводу, позволявшему ей поминутно блестеть ровными зубками, которыми ее одарила природа. Красота этой девушки была здоровой, свежей и тем более заметной, что одевалась она без всяких прикрас. Контраст между бедностью наряда и ее собственным очарованием никого не оставлял равнодушным. Да что говорить – Филиппина была прехорошенькая, и все деревенские парни ее обхаживали.
Она влюбилась в Анна, как только увидела его драку с отцом на деревенской площади. Она полюбила пришельца сразу же и всем сердцем, а когда он поселился в их доме, думала, что умрет от счастья.
Увы, продолжение принесло ей лишь разочарование и огорчения. Сказать, что Анн не обращал на нее внимания, было бы недостаточно: ее для него попросту не существовало. Анн помышлял только о войне и только о ней и говорил – с другими мужчинами. Напрасно Филиппина исхитрялась попадаться ему повсюду на пути. Анн замечал ее не больше, чем если бы она была прозрачной. По ночам она издалека смотрела на него, спящего. Устроиться с ним рядом она не решалась – это причинило бы ей слишком большие страдания. Но и находясь в отдалении, она продолжала мучиться.
Через какое-то время Филиппине Руссель пришлось признать очевидное: Анн Иерусалимский – не для нее. Она-то считала, что он послан ей самим небом, что он – ее суженый, а оказалось, что это всего лишь пустая мечта. Анн принадлежал другому миру и когда-нибудь туда вернется. Он только рядится простолюдином, да и то дурно! Комедианты и то больше похожи.
Теперь она лишилась и надежды, и иллюзий, но все же хотела поговорить с ним. Как-то раз в конце осени Филиппина пошла за ним в лес, где, как она знала, Анн обучал крестьян обращаться с оружием. Она нашла его под дубом. Он был весь в поту. Отдыхая после упражнений, вконец измотавших его соратников, он что-то писал.
– Что делаешь?
Анн даже не поднял глаз от листка.
– Пишу проповедь. Обличаю грехи Солсбери и рассказываю, как Господь покарал его. В воскресенье все священники Гатине прочитают это своей пастве.
– А почему отец Сильвестр ее не напишет?
– Потому что он предпочел, чтобы это сделал я.
Анн по-прежнему не удостоил ее даже взглядом. Филиппина пылко воскликнула:
– Возьми меня к себе в солдаты! Я тоже хочу драться! На сей раз, он оставил свои записи.
– Ты с ума сошла?
– Не с мечом, а с луком. Научи меня стрелять!
– Это единственное оружие, которым я не владею.
– Тогда я сама выучусь!
Он хотел было вернуться к писанию, но она села рядом и прикрыла листок рукой.
– Анн, я люблю тебя!
Наступило молчание. Он в упор посмотрел на эту кареглазую темноволосую девушку, почти вплотную приблизившую к нему лицо, но не удивился и не рассердился. У него был чуть раздосадованный вид, какой бывает у человека, которого попусту отрывают от дела. Наконец, он опять взялся за прежнее занятие, но Филиппина опять ему помешала.
– Кто ты? Почему такой бесчувственный? Можно подумать, у тебя и женщины-то никогда не было!
На сей раз он поспешно отвернулся. И показался ей далеким, полностью отчужденным, погруженным в себя.
– Ты права. У меня никогда не было женщины.
– Тогда почему носишь обручальное кольцо? На ком ты женат? Говорят, некоторые отшельники носят обручальное кольцо, желая показать, что обвенчаны с Богом.
– Я не отшельник.
– И не крестьянин тоже. Я давно к тебе присматриваюсь: ты ничего не смыслишь ни в растениях, ни в скотине…
Филиппина так и впилась в него своими карими глазищами.
– Так кто ты такой? Ты бы побил на турнире всех рыцарей Франции и Англии, а говоришь, что не из благородных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200