Шарль резко прервал его:
— Что я могу, без глаз?
— Быть здесь.
Изидор повернулся к Луи де Вивре.
— Всегда найдется место, где должен находиться человек, достойный называться человеком, даже если он не в состоянии действовать, даже если он должен умереть. Франция на пороге больших событий, и нам найдется в них место. С вашего позволения, монсеньор, я буду проводником вашему сыну, я стану его глазами.
Пораженный и восхищенный, Луи смотрел на этого неприметного человека, который несколькими словами выразил все, что нужно. С завидным хладнокровием и благоразумием он сумел быстро и точно оценить ситуацию.
— Я принимаю твое предложение и благодарю тебя. Шарль, отныне прошу тебя при любых обстоятельствах повиноваться своему товарищу.
— Да, отец, обещаю…— И отчаянно всхлипнул: — Слепо повиноваться!
Не в силах сдержать рыдания, мальчик бросился вон из комнаты.
Луи де Вивре не пытался удержать его. Шок от неожиданного и страшного открытия прошел, он вновь обрел свое хладнокровие и мог подумать о будущем. Спокойно, почти холодно Луи обратился к слуге, проявившему чувства, сходные с его собственными:
— Учитывая недуг Шарля, я боюсь, как бы он не умер совсем молодым. Позаботься о том, чтобы он женился как можно раньше. Род Вивре не должен пресечься.
— Да, монсеньор.
— Когда ты решишь, что время пришло, ты отведешь Шарля к моему отцу, в Куссон. Ты объяснишь ему, как, с твоей помощью, мальчик сможет занять достойное место в рядах нашего потомства.
— А вы, монсеньор?
— Что касается меня, я и сам не знаю, где мне доведется оказаться к тому времени…
Луи и Шарль встретились вновь на Рождество 1407 года, на обеде во дворце Сент-Поль, но им почти не удалось поговорить друг с другом. 1 января король отправил герцогине Орлеанской новогодние подарки: для нее — красное, вышитое золотом платье, для детей — игрушки. Бросая их в огонь, она не могла сдержать слез негодования и отчаяния: праздничное платье, в то время как она в глубоком трауре! Игрушки, какие посылают сиротам! Именно тогда она окончательно поняла, что все пропало и надеяться больше не на что.
Уязвленная в самое сердце, Валентина решила тотчас же вернуться в Блуа. Она отдала приказание своим людям собраться как можно быстрее, и менее чем через час вереница экипажей уже покидала столицу.
***
Через пять дней кортеж прибыл в Блуа. Когда свита миновала высокие толстые стены замка и герцогиня стала спускаться с носилок на землю, ее вдруг внезапно охватило головокружение и она потеряла сознание. Ее пришлось на руках отнести в спальню и срочно вызывать Жана Лельевра, доктора медицины, ее личного врача.
Вытянувшись на постели, Валентина тяжело дышала, лицо ее было бледным, почти землистого цвета. Казалось, она внезапно постарела сразу на несколько лет. Все ее дети в молчании собрались вокруг кровати: старший, тринадцатилетний Шарль, и его жена Изабелла девятнадцати лет; второй сын — Филипп, третий сын — Жан и еще один маленький Жан, незаконнорожденный, которого Людовик прижил от одной придворной дамы весьма знатного рода.
Мэтр Лельевр, приподняв ее голову, дал выпить какой-то микстуры.
— Вам лучше, мадам?
Валентина Орлеанская обессилено покачала головой и едва слышно произнесла:
— Мне больше никак, мне уже ничто…
Из этой невнятной фразы она сделала себе девиз. Отныне она отказалась от борьбы раз и навсегда. Она больше не выходила из спальни и почти не вставала с постели. Она заказала много черной драпировки, чтобы закрыть великолепные ковры, украшавшие комнату, и велела вышить на ней серебряными буквами: «Мне больше никак, мне уже ничто».
В замке Блуа царила мертвая тишина. Люди едва осмеливались передвигаться. Единственным звуком был звон мечей — это упорно и настойчиво упражнялся Шарль Орлеанский под руководством гувернера. Время от времени тишину прерывал громыхающий по камням обоз: в ожидании осады в замок завозили провиант.
Ввиду своей болезни, которая к тому же развивалась невероятно быстро, Шарль де Вивре был избавлен от всяких военных занятий. Но каждое утро Изидор Ланфан заставлял его до изнеможения обучаться верховой езде. Это было ему необходимо, чтобы в нужный момент оказаться в рядах людей Орлеанского дома — так он видел свой долг.
Первое время Шарль просто учился держаться в седле, затем, когда у него это стало получаться неплохо, начал сопровождать Изидора в долгих прогулках верхом. Мальчик, разумеется, не правил сам, просто позволял своей лошади следовать за лошадью товарища. Все испытания он переносил мужественной терпеливо, выказывая безусловную склонность к тому, что должен уметь рыцарь.
Вечерами Шарль де Вивре был свободен и свободу свою использовал весьма своеобразно. Пережив двойное потрясение — правду о мученической кончине матери и известие о собственной надвигающейся слепоте, — он, словно пытаясь укрыться от действительности, ушел в поэзию. Зловещий замок Блуа, погруженный в траур, где единственным звуком был лязг мечей, увидел рождение поэта.
Изидор Ланфан испытывал искреннее и глубокое почтение к новой страсти своего хозяина, в которой увидел потребность юной личности утвердиться и выразить себя. Ланфан не докучал Шарлю. Никогда он не просил прочесть что-либо, никогда не осмеливался задать вопрос, который вертелся у него на языке:
— Что дает вам поэзия?
Впрочем, вопрос этот все-таки был задан Шарлю де Вивре. И не кем-нибудь, а самой дочерью короля Франции, Изабеллой Орлеанской.
Изабелла тоже не покидала своей комнаты, предаваясь печали и упорно не желая видеть своего мужа-ребенка, несмотря на робкие попытки с его стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231