— А вот шелковые платки по сарацинской моде! Шелковые платки всех цветов радуги!
Хорошенькая торговка, выхватив из корзины сверкающие многоцветные лоскутья ткани, размахивала ими над головой. Она улыбалась Франсуа. Почему бы ему и не позволить прельстить себя? Это развеяло бы загробные видения. Но для начала он решил избавиться от своих денег и доверить их Туссену. Накануне у мадам Гильеметты Жилетта ничего у него не спросила, потому, без сомнения, что Жан уплатил вперед, но Франсуа претило впоследствии самому давать ей деньги. Он достал из-за пояса свой кошелек и протянул оруженосцу.
— Отныне ты будешь заниматься всеми моими расходами. Понял? Всеми!
— Отлично понял, господин мой.
— Тогда купи у нее платки. Мне красный. Себе выбери любой. А тебе, Жан, какой?
Жан ответил не сразу. Глядя в противоположную сторону, он воскликнул:
— Вон они!
Действительно, из-под арки напротив на кладбище входила похоронная процессия. Впереди четверо монахов с капюшонами, опущенными на лицо, несли на носилках тело казненного.
Не сводя с них глаз, Жан произнес:
— Фиолетовый…
Толпа медленно разливалась по кладбищу Невинно Убиенных Младенцев, которое заходящее солнце окрашивало в красные тона. Сразу же за носилками шел человек, облаченный в пышное ярко-красное одеяние с горностаевой накидкой. Франсуа спросил у брата:
— Кто это? Кардинал?
Жан улыбнулся.
— Нет. Этот будет повыше — сам ректор Парижского университета. По порядку воздаваемых почестей он следует сразу же за королем и дофином, хотя, заметь, он почти всегда из простых, не из дворян. Это чтобы ты понял, что мы из себя представляем.
Действительно, даже епископ Парижский шагал в процессии позади ректора, сопровождаемый каким-то рыцарем в сверкающих доспехах и человеком лет сорока в красно-синем капюшоне. Жан объявил:
— Карл Злой и Этьен Марсель…
Он не успел ничего добавить. В тот же миг грянуло Dies irae, песнопение заупокойной службы. Голоса звучали глубоко и яростно, почти выкрикивая слова:
Dies irae, dies ilia
Solvet saeclum in favilla…
Франсуа узнал студенческий хор. Да, этот день действительно был днем гнева и траура. Он чувствовал, что дальше так оставаться не может и что дело рано или поздно примет драматический оборот. На кладбище Невинно Убиенных Младенцев сейчас было черным-черно от народа.
Они ушли…
И отправились поужинать в «Старую науку». Застолье было веселым. Они много пили, каждый красуясь в новом шейном платке своего цвета. Когда все трое встали из-за стола, уже отзвонили повечерие. Жан потребовал у трактирщика счет и фонарь. Тот принес желаемое, объявил сумму в двадцать денье и попытался образумить гуляк:
— Не надо бы вам выходить после тушения огней. Подумайте о грабителях!
Жан бросил на стол двадцать денье.
— Те, что снаружи, тебе и в подметки не годятся!
На этих словах они ушли. Едва успев сделать по Скобяной улице несколько шагов, они услышали музыку: кто-то играл на гитаре, двигаясь им навстречу.
Франсуа удивился:
— Что это такое? Свадьба? Припозднившиеся гуляки?
Жан издал короткий смешок.
— Нет, это стражники. Ночной дозор.
Франсуа ничего не понял. Жан объяснил, не переставая смеяться:
— Патрульных слишком мало. И больше всего они боятся наткнуться на кого не надо. Нежелательные встречи им совсем ни к чему. Вот они и прихватывают с собой музыканта, чтобы заранее предупредить о своем приближении. Погоди-ка, сам увидишь!
И Жан принялся горланить:

Time, fuge scolasticorum turbam!
Time, fuge, si salvam vis vitam!

Результат не заставил себя ждать: музыка перестала приближаться, а к гитаре присоединился барабан. Жан от души расхохотался и потащил своих спутников в боковую улочку, где снова торжествующе проорал свою песню. И здесь эффект был незамедлительным: открылось какое-то окно, и певца окатили с головы до ног. К великому своему неудовольствию, он установил, что не все то было жидкостью. Теперь настал черед Франсуа и Туссена разразиться смехом. Не дожидаясь следующего ливня, вся троица благоразумно дала деру.
Они шатались уже некоторое время, когда услышали позади себя какие-то шаги. Обернувшись, никого не увидели. Франсуа спросил у брата:
— Студенты?
— Поглядим…
И Жан бросил в темноту несколько фраз на латыни. Но не получил никакого ответа. Напротив, шаги ускорились.
— Если нет музыки и если не понимают по-латыни, значит, это воры. Предлагаю самое разумное решение: спасаться бегством.
И они припустили во весь дух. Их преследователи сделали то же самое. Впрочем, далеко они не убежали. На следующем же перекрестке из темноты выскочили три человека и преградили беглецам путь. Грабителей было шестеро, каждый вооружен мясницким ножом, а у одного имелся фонарь. Главарь — бородатый великан — сделал шаг им навстречу и зловеще усмехнулся.
— Сивобородый вас приветствует, господа хорошие! Что предпочитаете ему отдать: кошелек или жизнь?
Франсуа хотел было возмутиться, но Жан успокоил его одним жестом.
— Брось! Яблоня для того и существует, чтобы приносить яблоки, ученик — чтоб учиться, а вор — чтобы воровать. Грабя нас, мессир Сивобородый сообразуется с мировым законом и волей Создателя. Вот мой кошелек!
Сивобородый восхищенно покачал головой.
— Вот это сказано так сказано, мессир. Хоть от вас и несет мочой да дерьмом, зато сразу видать, что вы человек ученый. Не забудем также про украшения и прочие безделушки. Вот этот шелковый платочек, например. Хоть он и грязный, но на диво хорош. Э, да я вижу, у вас и под ним кое-что найдется!
Сивобородый сорвал у Жана с шеи фиолетовый платок и нащупал золотую буллу под камзолом. Жан закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215