Превратив себя в пехотинца, обкорнав башмаки и копье, сняв шпоры, Франсуа ждал… Проходили часы, а ожидание все не кончалось. Уже солнце поднялось высоко, а он по-прежнему ждал вместе с остальными.
А все потому, что тем временем случилось событие, о котором воины знать не могли: неожиданно вмешалась Церковь. Из своего Авиньонского дворца папа Иннокентий VI спешно отправил легата — кардинала Эли де Талейран-Перигора, чтобы помешать битве. Дипломатия Иннокентия VI, равно как и дипломатия его предшественников, была незамысловатой, если не сказать наивной и упрощенческой: христиане должны не сражаться друг с другом, а вместе ходить в крестовые походы против мусульман. Имелись ли у англичан права захватывать чужие земли — это меньше всего заботило понтификов. Им важно было одно: мир среди христиан, война против неверных.
Кардинал де Талейран завернул сначала к Иоанну Доброму и без особого труда добился от него перемирия на воскресенье 18 сентября, день Господень. Такое решение, впрочем, вовсе не было само собой разумеющимся. В воскресенье происходило достаточно битв, ведь Церковь запрещает в этот день работать, а не сражаться… Затем прелат переправился через Миоссон, миновал колючие заросли леса Нуайе и встретился с английским полководцем. Черный Принц, в отличие от гасконцев, не имел ни малейшего желания ввязываться в ненадежную битву. По просьбе Эли де Талейрана он сделал своему противнику весьма выгодное предложение: за свободный проход своего войска он предлагал вернуть захваченную добычу, всех пленников и заплатить сверх того двести тысяч золотых экю. Извещенный об этом Иоанн Добрый хотел было согласиться, но, в конце концов, отверг сделку. И потом, несмотря на бесчисленные разъезды кардинала туда и обратно, соглашение так и не было достигнуто. Единственное, что осталось в силе, это воскресное перемирие.
Перемирие редко бывает нейтральным. Оно принесло выгоду англичанам. Узнав, что битва состоится только на следующий день, они воспользовались оставшимся временем, чтобы еще лучше усилить свои позиции. Вооружившись кирками и лопатами, они весь день копали ямы и траншеи. К вечеру лес Нуайе превратился в неприступную крепость.
Французы тоже не упустили часы перемирия даром. Они употребили их на то, чтобы напиться допьяна! Как только разнеслась весть о перемирии, каждый удалился в свою палатку, и началось повальное пьянство. Пока их противники трудились до седьмого пота, напрягая дух и укрепляя сердце, французы откупорили свои бочки с тонкими винами и принялись опустошать кубок за кубком. Часы напролет вояки горланили боевые кличи, перемежая их пьяными песнями и иканием. Время от времени поднимался неистовый гам — верный знак того, что повздорили два сеньора, поддержанные своими людьми. В воздухе разливался сильнейший запах перегара и винной гущи. Плато Бовуар превращалось в какой-то гигантский притон.
Сидя перед своими шатрами, Ангерран и Франсуа не пили. Как и десять лет назад, суровый щит «пасти и песок» и изящные муравленые волки были рядом. Но для Ангеррана нынешний день ничем не напоминал день Святого Людовика в 1346 году. В тот вечер он поднимал кубок с Гильомом и верил в победу. Теперь же он был в отчаянии…
Спустилась ночь. То тут, то там загорались факелы. Языки ворочались все тяжелее, пение становилось все более фальшивым. Ангерран покачал головой с сокрушенным видом:
— Бог никогда не даст победы этим людям!
Какой-то рыцарь прошел мимо. Он качался. Его поножи лязгали друг о друга. В руке он держал пехотную каску, которую превратил в чашу. При каждом неверном шаге оттуда выплескивалась золотистая жидкость. Он остановился перед дядей и племянником, некоторое время пытался удержать равновесие, потом обратился к Ангеррану со словами:
— К чему этот грустный вид, рыцарь? Выпьем! Это же мальвазия! Я ее…
Пьяница не закончил фразу. Ангерран вскочил одним махом и вышиб у него из рук каску.
— Завтра будешь пить в аду!
Рыцарь взревел по-звериному и попытался выхватить меч, но тут поднялся Франсуа и ударил его в покрытую латами грудь. Человек отлетел назад и с чудовищным грохотом рухнул на спину, задрав ноги кверху, словно какое-то огромное насекомое. Он попытался встать, изрыгая проклятия, но не смог. Тогда он уронил голову и прочие члены на землю и мгновение спустя уже храпел.
Впрочем, со всех сторон пение и крики сменялись храпом. Хваленое французское рыцарство, надежда великой страны, которая вот уже десять лет ждала освобождения и победы, выветривало хмель накануне решающей схватки!
Сказав несколько слов своему крестнику, Ангерран удалился в палатку. Франсуа последовал примеру дяди. Он был ужасно разочарован. Эти тягостные события отравили ему всю радость. Она была так чиста, и вдруг все разом помутнело и обесцветилось. Внутренне он не разделял пессимизма Ангеррана. Хоть он и признал, что рыцарство повело себя недостойно, но все-таки не мог поверить, что из-за этого оно лишится победы. Уж он-то в любом случае будет биться храбро. Более того — как лев!
Франсуа де Вивре опустился на колени, сложил руки и помолился от всей души о том, чтобы ему проявить себя не хуже, чем его отец при Креси. Перстень со львом блестел в свете единственной свечи, которую он вскоре задул. Франсуа лег и почти сразу же уснул, увидев, к своей великой радости, красный сон.
***
Он поднялся, как и другие, в приму. В этот сентябрьский понедельник 1356 года погода обещала быть чудесной. Дождь, моросивший в предыдущие дни, перестал. Франсуа нашел свое место в полку дофина, выстроившемся на плато Бовуар, и, как и накануне, ожидание возобновилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215