Во всяком случае, все с удовольствием загремели ложками. Только Чугунов недовольно повернулся к раскрасневшейся от духоты, от шума и общего веселья улыбающейся официантке.
- Сколько раз я говорил, чтобы первое мне подавали с косточкой! Забываться стали?!
Официантка молча, все с той же веселой улыбкой взяла у него тарелку, но смех в ее глазах пропал. Вместо смеха там показались две злые искорки - опять, мол, этот бездельник кочевряжится. Минут пять ее не было.
- Заведующий! Почему мне не подают?! - не выдержал Чугунов.
- Сейчас, сейчас! - донеслось из кухни, и в дверях показалась официантка. Она раскраснелась еще больше, стала чуть ли не малиновой, закусила губу, чтобы не расхохотаться. В вытянутых руках она торжественно несла тарелку, поперек которой, выступая сантиметров по пятнадцать с обеих сторон, лежала кость от коровьей ноги.
- П-п-по-жалуйста! - еле выговорила она, поставила тарелку перед Чугуновым и закрыла рот передником.
Летчики, притихшие было при ее появлении в дверях, так и покатились от хохота.
Чугунов несколько секунд молча смотрел на тарелку, на кость, побледнел и резко вскочил с дрожащими от бешенства губами и сжатыми кулаками.
- Эт-то что?! Издеваетесь?! - Глаза его метали молнии, казалось, он сейчас бросится на официантку и изобьет ее до полусмерти, и только стол мешает ему выполнить свое намерение. - Я в-вам покажу! - Он даже заикаться стал от злости. - Я, я, я!..
Он не находил больше слов, хотел выскочить из-за стола и затеять драку с офицанткой, но летчики не пускали его.
- Садись, Чугунов, ешь!
- Косточка какая хорошая! На десяток барбосов хватило бы.
- Вот угодили!
- Это по блату ему дали! Все время здесь в столовой отирается.
Кое-как он выбрался из-за стола и пулей выскочил в дверь - а вслед еще долго неслось:
- Косточку-то прихвати! На неделю хватит глодать!
- Под машину подложишь, раздавишь, а там - мозг!
- Косточку возьми!..
У меня нового ничего нет
- Со мной, Чугунов, пойдешь, - объявил Архипенко на следующий день, - Цыгану отдохнуть нужно сегодня. Только, здеся, смотри, в случае чего сам собью.
- Да что вы?! - как будто искренне возмутился Чугунов. - Зубами держаться буду!
Но шел снег, вылетов не было, и день тянулся в томительном ожидании. Это однообразие нарушилось только приходом на аэродром Ивана Гурова, сбитого почти два месяца назад 21 октября…
А с самого утра 17 декабря на безоблачном морозном небе засияло солнце и аэродром снова ожил.
- Ну, Чугунов, готовься, - сказал Архипенко, появляясь в землянке эскадрильи. - Вылет через два часа. Ты, Цыган, отдохни пока, здеся.
- Какой отдых? У меня все нормально!
- Ладно, один вылет слетает Чугунов, а там посмотрим. Если все в ажуре будет, то Чугунов у меня ведомым останется, а ты пару водить будешь. Пора уже…
Чугунов убежал на стоянку принимать самолет. Он дотошно заглядывал во все лючки, проверял заправку самолета и даже заставил еще раз опробовать мотор.
- Зачем гонять лишний раз? Мы и так за ночь по четыре раза вставали прогревать моторы да вот полчаса назад еще опробовали… - убеждал его механик.
В БАО не было средств подогрева, и с наступлением холодов механикам приходилось вставать по нескольку раз за ночь и прогревать моторы. Только так можно было держать самолеты в боевой готовности, предохранить от замерзания систему охлаждающей жидкости. Уставшие, не выспавшиеся, с синими кругами под глазами, механики добросовестно выполняли свою работу. Требовать от них большего было, пожалуй, жестокостью. Кроме того, работа моторов на земле уменьшала моторесурс и вообще не рекомендовалась из-за плохого охлаждения водо - и маслорадиаторов. Но Чугунов дорвался до власти, и спорить с ним было бесполезно.
- Разговорчики! Выполняйте то, что вам приказано!
Пока запускали и опробовали мотор, вернулась с задания вторая эскадрилья. Летчики снова вели бой, и на этот раз не совсем удачный: сбили три фашистских самолета, но и своих потеряли два. В бою были сбиты Фомин и Ремез…
Когда подошло время вылета, Чугунова на стоянке не оказалось. Искали всюду, посылали на КП полка, но его и след простыл.
- А, чертов Эней, - повторил Архипенко выражение Королева. - Услышал, что двое не вернулись, и в кусты! Медвежью болезнь, видать, подхватил.
Говоря так, Архипенко и не подозревал, что невольно сказал правду. Чугунов действительно забрался подальше в кусты, принял позу деда Щукаря, в которой тот пребывал длительное время, объевшись мяса прирезанной телушки, и выглядывал оттуда, ожидая, пока вылетит эскадрилья.
Архипенко в который раз осмотрел стоянку, все еще надеясь на появление Чугунова, плюнул и повернулся к Бургонову, шедшему следом за ним:
- Придется, Цыган, тебе идти…
- А я и иду…
Потом Чугунов доказывал, что у него схватило живот, и, хоть никто с ним не спорил - все устали после боя, - долго продолжал оправдываться.
- Да и вообще я думал, - закончил он, - что вы меня не возьмете. Такие бои идут! Если бы боя не было…
- А боев-то не было бы, так на кой черт ты, Эней, нужен там?! Тогда и летать незачем! - возмутился Королев. - Тебе бы летать на прогулку к линии фронта и обратно и ордена загребать! - вспомнил он позавчерашний ужин.
* * *
Загребать ордена… Когда-то, еще в летном училище и в запасном полку, я мечтал получить орден Красного Знамени. Сейчас мои желания гораздо скромнее. Сбить бы хоть одного «лаптежника»!.. Тогда можно считать, что не зря находишься на фронте. Почему именно «Ю-87»? Просто мне казалось, что этого «Юнкерса» легче всего сбить.
Я вовсе не думал о смерти, но считал, что к ней нужно быть готовым, а прикрытие ведущего еще не оправдывает его пребывания на фронте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72