— воскликнула на следующий день мисс Нелли Андердаун. — Просто невыносимо! Я очень надеюсь, что его арестуют.И, обратившись ко мне, спросила:— Кстати, месье Андрези, вы ведь уже подружились с капитаном. Вам ничего не известно?Как бы мне хотелось знать хоть немного, чтобы угодить мисс Нелли! Она была из тех чудных созданий, которые везде, где бы ни находились, сразу оказываются в центре внимания. Их красота в совокупности с богатством ослепляет. У них всегда есть свой двор, поклонники, воздыхатели.Мисс Нелли выросла в Париже, у матери-француженки, а теперь ехала к отцу, богачу Андердауну из Чикаго. Сопровождала ее одна из подруг, леди Джерланд.С самого начала я решил приударить за мисс Нелли. Но познакомившись поближе, что быстро происходит во время путешествия, был просто очарован; когда ее огромные черные глаза встречались с моими, я чувствовал такое сильное волнение, какого не бывает при обычном флирте.Кстати, мои знаки внимания она принимала довольно благосклонно. Удостаивала улыбкой остроты и с интересом выслушивала анекдоты. Казалось, легкая симпатия была ответом на ревностное служение, которое я всячески демонстрировал ей.Пожалуй, лишь один соперник мог внушать мне опасения: это был довольно привлекательный, элегантный и сдержанный молодой человек, чью молчаливую сосредоточенность она, судя по всему, предпочитала моим парижским манерам, рассчитанным скорее на внешний эффект.Когда мисс Нелли задала мне свой вопрос, молодой человек тоже находился среди окружавших ее воздыхателей. Мы сидели на палубе, удобно расположившись в креслах. Небо очистилось после вчерашней грозы. Погода была восхитительной.— Ничего определенного я не знаю, мадемуазель, — ответил я, — но почему бы нам самим не провести расследование, как сделал бы это старина Ганимар, личный враг Арсена Люпена?— О! Вы слишком самонадеянны!— Отчего же? Разве это такое трудное дело?— Очень трудное.— Но вы забываете о сведениях, которыми мы располагаем для решения проблемы.— Каких сведениях?— Во-первых, месье Люпен зовется месье Р.— Довольно неопределенная деталь.— Во-вторых, он путешествует один.— Неужели это обстоятельство о чем-то говорит?— В-третьих, он блондин.— Ну и что?— А то, что нам остается только просмотреть список пассажиров и вычеркнуть по очереди тех, кто вне подозрений.Список этот лежал у меня в кармане. Я достал его и пробежал глазами.— Прежде всего должен отметить, что на борту только тринадцать человек с инициалами, заслуживающими нашего внимания.— Только тринадцать?— В первом классе — да. Из этих тринадцати господ Р. девять, как вы можете убедиться, путешествуют в окружении женщин, детей и прислуги. Остается четверо одиноких пассажиров: маркиз де Равердан…— Секретарь посольства, — перебила мисс Нелли, — я его знаю.— Майор Роусон.— Это мой дядя, — пояснил кто-то.— Месье Ривольта…— Здесь… — воскликнул один из присутствующих, итальянец, лицо которого утопало в бороде роскошнейшего черного цвета.Мисс Нелли расхохоталась.— Месье не совсем блондин.— Тогда, — продолжил я, — мы вынуждены заключить, что виновный стоит последним в списке.— То есть?— Это месье Розен. Кто-нибудь знает, кто такой месье Розен?Все молчали. Но мисс Нелли, обратившись к молчаливому молодому человеку, чье настойчивое внимание к ней задевало меня, спросила:— Ну же, месье Розен, почему вы не отвечаете?Взгляды присутствующих обратились к нему. Он был белокур.Признаюсь честно, я почувствовал, как что-то оборвалось у меня внутри. Но смущенное молчание, нависшее над нами, подсказало мне, что и другие свидетели этой сцены испытывали то же ощущение подавленности. Между прочим, все это выглядело абсурдным, ибо в конце-то концов ничто в поведении этого господина не вызывало и тени подозрений.— Почему я не отвечаю? — произнес он. — Но именно потому, что, сопоставив свое имя, положение одинокого путешественника и цвет волос, я уже провел аналогию и пришел к тому же выводу. Полагаю, меня следует арестовать.Произнося эти слова, он странно изменился в лице. Его узкие губы, две несгибаемые линии, сузились еще больше и побледнели. Глаза прорезали красные прожилки.Разумеется, он шутил. Однако его лицо, поза произвели на нас большое впечатление. Мисс Нелли простодушно спросила:— Но у вас ведь нет раны?— Действительно, — сказал он, — раны недостает.Нервным жестом он завернул манжет и обнажил руку. И тут же меня осенило. Глаза мои встретились с глазами мисс Нелли; он показал левую руку.Клянусь вам, я уже собирался совершенно определенно высказаться по этому поводу, как вдруг другое событие отвлекло наше внимание. Запыхавшись, прибежала леди Джерланд, подруга мисс Нелли.Она выглядела потрясенной. Мы сбились в кучу вокруг нее, но только сделав над собой усилие, девушка пролепетала:— Мои драгоценности, жемчуг!.. Все пропало!..Нет, как мы узнали позже, взяли не все, и самое любопытное — брали с разбором!Бриллиантовую звезду, кулон с рубиновым кабошоном; из разбитых колье и браслетов были извлечены камни, но не самые крупные, а самые изысканные, дорогие, то есть именно те, что при максимальной стоимости были минимальны по размеру. Оправы лежали тут же, на столе. Я увидел — все мы увидели — эти оправы, утратившие драгоценное содержание и ставшие похожими на цветы с оборванными красивыми лепестками, сверкавшими и переливавшимися прежде.И чтобы проделать всю эту операцию в тот час, когда леди Джерланд пила чай, то есть средь бела дня, понадобилось всего-навсего взломать дверь каюты в людном коридоре, найти маленький мешочек, предусмотрительно спрятанный в шляпную коробку, развязать его и выбрать то, что надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9