Он перевел глаза на другую тарелку. Там было что-то бурое и вязкое. Он даже не решился понюхать.Он поглядел на чрезвычайно довольную собой Лоррейн.– Это компот из моркови с черносливом, – объяснила она, показав на бурую массу.– То, чем ты обычно удобряешь клумбы?– Клумбы удобряют компостом, а это компот.– Компост из моркови с черносливом, – сказал он кивая. – Может, все-таки стоит подкормить им твои грядки с помидорами?Она снова только хихикнула в ответ. Черт побери. Его выводило из себя ее неизменное добродушие. Могла бы попросить его заткнуться, есть, что дают, или оставаться голодным.Он старался не дышать носом, чтобы не чувствовать запаха.– Я ведь уже говорил тебе, что твои родственники не будут есть такое. Телятина, сосиски, овощи, спагетти – вот что им нравится.Да и мне тоже, подумал он.– Это не их свадьба. Если им не нравится такая еда – это их проблемы.Она медленно и осторожно принялась намазывать рыбный паштет на крекер. Он смотрел на движения ее пальцев. Ему всегда нравилось смотреть на ее руки. Они у нее были очень красивые. Она продолжала сосредоточенно намазывать паштет, а Гиббонс глядел на ее лицо – глаза опущены, волосы свободно спадают на плечи, губы не улыбаются. Просто неаполитанская графиня. Лоррейн всегда была красавицей, настоящей красавицей.– А если нам просто сбежать? – спросил он.– Ты шутишь? – Она широко раскрыла глаза, на лице появилось выражение боли и ужаса, словно он предложил пристрелить ее любимую собаку.– Да так, просто пришло в голову. Не надо будет ни о чем беспокоиться – как и чем кормить гостей. Переживать из-за всей этой чепухи.От которой у тебя, Лоррейн, уже мозги набекрень, про себя добавил он.– Тут не о чем беспокоиться. Все будет нормально. Родственники позаботятся о себе сами. А университетским наверняка понравится такая еда.Гиббонс почувствовал спазм в животе. Еще и профессора. Черт, эти съедят на халяву все что угодно. Даже компост. Он мрачно поглядел на бурую массу на тарелке, и тут его вдруг осенило.– Знаешь, по-моему, твой брат этого есть не станет. Он очень разборчив в еде.Ради Тоцци она, пожалуй, даже согласится изменить меню. Она носится с ним, как с маленьким мальчиком. Вероятно, сейчас скажет, что надо подумать. Поглядим.Она нахмурила брови.– Почему ты решил, что ему...Зазвонил телефон. Она хотела подойти, но Гиббонс опередил ее и бросился на кухню.– Я возьму трубку, – сказал он. Он был готов на все, лишь бы удрать из-за стола.Гиббонс поднял трубку на середине второго звонка.– Алло?– Привет, Гиб.Это был Тоцци.– Черт бы тебя побрал. Как дела?Тоцци не следовало обращаться к нему по имени.– Я звоню из автомата. У меня неприятности.– Что случилось?– Час назад у меня был гость. Сэл Иммордино. Он знает, что я не тот, за кого себя выдаю. Если бы вдруг не появилась Валери, я едва ли смог бы тебе сейчас позвонить. Понимаешь?Голос Тоцци звучал взволнованно. Очень скверно, подумал Гиббонс. В случае опасности Майк легко теряет голову.– Я позвоню в Бюро. Скажи, где ты находишься, и я пошлю к тебе парочку наших ребят.– Нет-нет, погоди. Мне кажется, все не так плохо.– Сэл Иммордино заявился к тебе, чтобы прикончить, а ты полагаешь, что все не так плохо?– Я угрохал на это дело уйму времени. Слишком много времени, а мне пока еще ни до чего не удалось докопаться. Если я сейчас запаникую и дам деру, Иверс нескоро отправит меня на новое задание.Гиббонс раздраженно потер щеку. Потрясающая логика у этого парня.– У тебя, кажется, с головой не в порядке? Я же говорил, что Иверс отзовет тебя, если ты до конца недели не предоставишь ему материал на Нэша. То есть к этой пятнице. Сегодня у нас понедельник. Что тебе удастся добыть за оставшиеся дни? Не валяй дурака. У меня нет ни малейшего желания присутствовать на твоих похоронах.– Послушай меня. Гиб. О себе я сам позабочусь. Со мной ничего не случится.– Пошел ты, приятель...– Послушай, Гиб. В этом деле есть что-то подозрительное. Почему Сэл решил прикончить меня самолично? Ведь он глава семейства. Почему он не приказал разделаться со мной одному из своих боевиков?Гиббонс громко вздохнул. Сейчас Тоцци выдаст какую-нибудь умопомрачительную теорию.– Я не знаю, почему он так сделал. Полагаю, ты объяснишь мне это.– Сэл затевает что-то за спиной Мистретты. Сэл думает, что я пронюхал про это. Он считает, что меня следует вывести из игры, но он не может отдать такой приказ. Это станет известно семейству, все станут гадать, зачем ему понадобилось убирать меня. Сэл не хочет, чтобы ему задавали вопросы, не желает отвечать на них. Это единственное объяснение его поведения. Ты же говорил, что там, в музее, Мистретта был вне себя, когда ты намекнул ему, что Сэл проворачивает какие-то дела на свой страх и риск. Говорю тебе, что бы ни затевал Сэл, он действует, не получив согласия Мистретты. И Сэл думает, что мне известно, что это за дело.– Это не имеет никакого значения.– Вроде бы не имело смысла заявляться ко мне собственной персоной, чтобы избавиться от меня. Я останусь и выясню, что он задумал. Подсылать своих парней он не станет, так что опасаться мне следует только его самого и, может, еще братца Джозефа. Я могу не попадаться им на глаза все четыре дня. Всего-то и делов!Тоцци говорил весьма убедительно, но Гиббонс слишком хорошо его знал и понимал, что Майк пытается убедить самого себя.– Нет, я с тобой не согласен. Тебе грозит опасность, нужно выходить из игры. И немедленно.– Нет, только не сейчас. Я должен довести все до конца. Не важно, станешь ты помогать мне или нет.Гиббонс в отчаянии закатил глаза.– Так и знал, что услышу это. Никогда не можешь выпутаться без моей помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84