Она уезжала в колледж, ни разу не допуская мысли, что он не всегда будет там, дома, копающийся в саду и ожидающий её.
Телефонный звонок раздался в течение недели заключительных экзаменов её второго курса. Она вот только разговаривала с ним по телефону за пару дней до этого. Сегодня он был здесь, на следующий день его уже нет. Она даже не смогла сказать прощай. Так же, как с родителями. Разве не могли они умереть медленной смертью от какого-нибудь недуга (безболезненно, конечно, она никому не пожелала бы мучительной смерти) так, чтобы она почувствовала какую-то скорбь, и дать ей проклятое ощущение завершённости? И надо же им было просто уйти? В одно мгновение улыбающиеся и живые, в следующее - неподвижные, безмолвные и потерянные навсегда. Так много всего она не успела сказать ему, до того, как он покинул её. Он казался таким хрупким в гробу; её крепкий, темпераментный шотландец, который всегда казался ей непобедимым.
Не тогда ли она начала действовать осторожно, избегая всякого риска? Потому что чувствовала себя черепахой без панциря, слабой и уязвимой, не желающей любить и терять снова? Она не принимала такое решение сознательно, но она вернулась в колледж и похоронила себя в двух специальностях, потом посвятила себя степени магистра. Даже не думая о том, что она была слишком занятой, чтобы увлечься кем-нибудь.
Она моргнула. Скорбь была всё ещё открытой раной, словно она так и не осмелилась взглянуть ей в лицо, а только затолкала её в тёмный угол, удерживая там. Ей пришло на ум, что, возможно, человек не мог отгородиться от одного чувства, такого как скорбь, не потеряв связь с другими. Закрываясь от боли, отказываясь повернуться к ней лицом, не упустила ли она бесчисленные шансы полюбить?
Хлоя посмотрела на Гвен испытывающим взглядом.
- Создаётся впечатление, что ты подталкиваешь меня.
- Так и есть. Он собирается попросить тебя кое о чём. Тот лишь факт, что он собирается просить, говорит больше всяких слов о том, что он чувствует к тебе.
- О чём он собирается попросить меня?
- Ты скоро узнаешь. - Гвен помедлила и тяжело вздохнула, словно вела жаркий внутренний спор сама с собой. Потом она сказала: - Хлоя, Драстен и Дэйгис родом из мира, который трудно понять таким девушкам, как мы с тобой. Мир, который - хотя это может в начале показаться невозможным - прочно обосновался в реальности. Только потому, что наука не может объяснить что-то, никак не делает это менее реальным. Я учёный и я знаю, о чём я говорю. Я видела вещи, которые бросали вызов моему пониманию физики. Они - хорошие люди. Самые лучшие. Держи открытыми свои разум и сердце, потому что одно я могу тебе сказать наверняка: когда эти Келтары любят, они любят всецело и навсегда.
- Ты пугаешь меня, - сказала Хлоя беспокойно.
- Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?
Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании.
- Это действительно между нами?
Гвен кивнула.
- Да, с того самого момента, как встретила его, - просто признала она. - И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование, - сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.
Улыбка Гвен была ослепительной.
- О, Хлоя, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем.
- Не нравится мне это, - зарычал Драстен на Дэйгиса.
- Ты дал Гвен выбор? - возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту.
Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени.
- Хлоя - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня, - сухо добавил он.
О, да, она простит. Он мог вложить в её руки тексты, которые заставят её рыдать от восторга, как истинного библиофила и хранителя реликвий. Они разделяли это: выбранная ею профессия заключалась в сохранении старинных вещей, и она не довольствовалась просто хранением, она изучала всё это, почти такой же была его роль как Келтара Друида.
- Гвен знала, кем я был.
- Но она не верила тебе, - напомнил Дэйгис. - Она думала, что ты был сумасшедшим.
- Да, но…
- Никаких но. Если ты заткнешься на минуту, ты услышишь, что я намерен дать ей выбор.
- Неужели?
- Я ещё не совсем потерял совесть, - был его насмешливый ответ.
- Ты собираешься рассказать ей?
Дэйгис пожал плечами.
- Я сказал, что дам ей выбор.
- Будет честным рассказать ей…
Дэйгис резко мотнул головой, и его глаза опасно сверкнули.
- У меня нет времени рассказывать ей! - прошипел он. - У меня нет времени пытаться убедить её или помочь ей понять!
Серебристый взгляд сражался со взглядом цвета меди.
- Ты действительно осознаёшь, что стоит тебе единожды взять её туда, и она узнает, что ты - Друид, Дэйгис. Ты не сможешь больше делать вид, что ты не более, чем просто мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109