комплименты развязывают языки не хуже, чем скепсис. – И какие же у вас сложились кланы?
– Их насчитывается девять: маты, физы, химы, билы, филы, исты, агры, техн.
– Вы назвали восемь, – сказал Тропинин, загибавший пальцы.
– Разве? Что же я упустил… исты были?
– Были.
Уланфу начал пересчитывать заново, бормоча названия себе под нос.
– Ах да, я забыл юров.
– Это, очевидно, юридический клан?
Уланфу кивнул.
– А билы, несомненно, биологи?
– Да, как видите, названия легко расшифровываются.
– Но, честно говоря, я не нахожу в вашем перечне некоторых важных родов деятельности.
– Пусть это вас не смущает, синьор. Речь ведь идет об основных кланах, в их составе немало различных подкланов, объединяющих специалистов в отдельных сферах.
– И у них также свои языки?
– Этого нельзя сказать, скорее диалекты, нечто вроде местных наречий, не мешающих им общаться без помощи апов… Специализация не зашла настолько далеко, – добавил Уланфу, как показалось Тропинину, с известным сожалением.
– Однако тенденция идет в таком направлении, насколько я понимаю?
– Боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, вам лучше дождаться встречи со специалистами.
– Ну а как обстоит дело в количественном отношении? Видимо, численность кланов неоднозначна?
– Естественно. Самые большие кланы – техов и агров, а меньше всего нас, матов. Впрочем, есть точные статистические подсчеты, с которыми вы получите возможность ознакомиться.
Тропинин кивнул и откинулся на сиденье, давая понять, что больше не станет пытать своего сопровождающего. Теперь уже мимо них проносились не отдельные строения, а кварталы и архитектурные комплексы. Заметно увеличился поток машин в обоих направлениях. Через ветровое стекло можно было видеть вырастающую на горизонте сплошную громаду высотных зданий, над нею, однако, не стелилась дымка, которая обычно сопутствует мегаполисам, воздух был чист и прозрачен, – видимо, гермеситы добились больших успехов в защите среды. Не случайно их экипаж именуется экомобилем. Вероятно, он движется электрической энергией.
– Скажите, Уланфу, по какому принципу устроен двигатель нашей машины?
Уланфу покраснел.
– Это не моя сфера, пусть вам ответит водитель.
Не отрывая глаз от дороги, водитель лаконично пояснил:
– Мотор водородный.
– Разве вы сами, Уланфу, не управляете машиной? – спросил Тропинин.
– Почему же, у нас обучаются вождению в школе. Однако нет нужды забивать себе голову излишними сведениями, это отвлекало бы от глубокого освоения своего дела.
Тропинин изобразил на лице понимание и одобрение.
Наконец они въехали в городскую черту, движение резко замедлилось. Впереди возвышалась грандиозная арка, над нею парило панно с девятикратно повторенной надписью. Насколько успел уловить Тропинин, шрифт во всех случаях был различный и ему совершенно незнакомый, хотя начертание отдельных знаков напоминало латинские буквы, китайские иероглифы, арабскую вязь и другие земные письмена. Буквы перемежались цифрами и формулами.
«Рим – столица Гермеса», – прочитал с гордостью Уланфу.
Через несколько минут экомобиль подкатил к небольшому, но весьма импозантному зданию в стиле дворцовых сооружений XVIII века. У гостеприимно распахнутых дверей их встречала группа людей во главе с маленьким невзрачным гермеситом; единственной достопримечательной чертой его наружности была роскошная черная борода. Тропинин про себя так сразу его и окрестил: бородач.
– Разрешите приветствовать вас, синьор легат, в нашей столице и выразить уверенность, что ваша историческая миссия завершится полным успехом. – Он приложил руку к сердцу и изысканным жестом вручил Тропинину букет свежих роз. – Меня зовут Мендесона, я начальник канцелярии Сената этой планеты.
– Благодарю за теплый прием и добрые пожелания, – ответил Тропинин в соответствии с дипломатическим ритуалом.
– Позднее мы обсудим программу вашего пребывания. Сейчас управляющий этим зданием покажет отведенные вам апартаменты, вы сможете привести себя в порядок после дороги. Часа будет достаточно?
Тропинин кивнул.
– Прекрасно. Не предлагаю закусить, поскольку вам предстоит обедать в другом месте. – Бородач сделал паузу и, придав своему голосу патетическое звучание, объявил: – Вы приглашены, легат, нанести визит для первого знакомства Великому математику.
2
«Странно, – размышлял Тропинин, стоя под горячим душем, – ведь до самого последнего времени мы почти ничего не знали об устройстве гермеситского общества. На протяжении многих столетий гермеситы вообще не давали о себе знать, и все попытки установить с ними связь заканчивались неудачей. Было немало предложений направить сюда экспедицию, чтобы выяснить, что приключилось с нашими собратьями, но дело это постоянно откладывалось. То недоставало средств – шутка ли, каких затрат стоит путешествие в такой отдаленный от Земли уголок Галактики! То возникали другие, более неотложные проблемы, связанные с планетами Великого кольца, с которыми у нас давние и добрые отношения. Когда пришлось выручать население одного из спутников альфы Эридана, которому грозила гибель в результате форсированного затухания тамошнего солнца, на это были брошены все ресурсы космоплавания и чуть ли не на два века отменены всякие другие проекты. Потом объявились щепетильные умники, утверждавшие, что неэтично без спроса соваться в чужие дела, надо ждать, пока гермеситы сами не запросятся на контакт. А если они все там вымерли? Неважно, главное – соблюсти деликатность.
Тотальный профессионализм, кланы, Великий математик – черт знает что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96