— В его голосе слышался мягкий упрек.Она пожала плечами, вспомнив о своем положении.— Давайте проверим, действительно ли она так образованна. Я ее проэкзаменую, — он обратился к королю, — с вашего разрешения, ваше величество.Генри согласно кивнул. Лиат подошла и преклонила колени перед королем.Росвите показалось, что она похожа на мышь, попавшую в когти совы. Новое развлечение вызвало такой же интерес придворных, как и ссора принцесс.— Посмотрим. — Хью потирал руки. Лиат упорно смотрела на королевские башмаки. — Вы читаете на дарийском, дитя мое? — спросил он.— Д-да.— Да?— Да, отец Хью.— Считаете ли вы себя образованной?Она не ответила.— Не надо бояться, — сказал король. — Ничего не надо бояться, если вы будете честны со мной.— Так мне говорил отец, — произнесла она, не отрывая взгляда от пола.— Означает ли это «да»? — спросил Хью.— Да, — чуть слышно сказала она, но в ее голосе звучала гордость.— Э-э, хорошо. Какой древний труд я сейчас процитирую? «Замечено, что есть кусты и корни, влияющие не только на живые тела, но и на неживые».Она молчала. Придворные замерли. Некоторые, затаив дыхание, подались вперед. Была ли неуверенность в ее лице? Может быть, она боялась обнаружить свои знания? Где она взяла ту книгу и что это за книга?— Полагаю, вы не будете лгать перед лицом короля, — мягко предостерег Хью.— Это из «Исследования растений» Теофраста, — тихо ответила она.Придворные переглядывались между собой, некоторые устремили взоры к Гельмуту Вилламу. «Правда ли, что Виллам связался с этой молодой женщиной?» — подумала Росвита. Старый маркграф не отводил глаз от молодого «орла».— А откуда взято вот это высказывание: «Желающему понять, каким путем достичь совершенства, отвечу: „Познай себя“»?Ее как будто застигли врасплох.— Не знаю.Он кивнул, ожидая подобный ответ:— Так пишет Евстасия, повторяя слова оракула в Тальфах: «Гноси сеатон». Аретузского вы, конечно, не знаете.— Об этом может судить тот, кто меня ему учил, — сказала она с таким странным выражением, что Росвита заинтересовалась, кто учил ее аретузскому и с какой целью.Хью грациозно поднял руку, как бы допуская возможность повторения подобных ответов:— Говорят, вы знаете дарийский. Что говорит вам слово «Цикония»?— «Аист», — ответила она, не задумываясь.— Нет, дитя, я имею в виду Марцию Туллию Циконию, великого оратора древней Дарьи. Какие из ее трудов вы прочли?— Какие из трудов?..— «Де Оффициис»? «Де Амициция»? Можете ли вы мне процитировать что-нибудь?— Я не знаю ее работ. То есть я слышала о них, но… Он спокойно кивнул и покосился в сторону Сапиентии, как бы спрашивая: «Покончим с этим?» Однако тут же задал следующий вопрос:— Конечно же, вы знакомы с трудами матерей Церкви?— Я знаю «Деяния святой Теклы», — с вызовом в голосе ответила она.— Это очень неплохо. Ваше высочество, — обратился он к Сапиентии, — вы, конечно же, тоже знакомы с «Деяниями», не правда ли?— Как и каждый младенец, — недовольно фыркнула Сапиентия.— «Деяния», как и «Пастырь Гермаса», — работа, широко используемая для просвещения как благородного, так и простого народа. А знакомы ли вы с трудами, которые изучают клирики? «Диалоги с Господом» Макрины Нисской, ее «Житие Грегория»? Конечно, вы все это знаете.Она отрицательно покачала головой. Придворные перешептывались. Некоторые хихикали.— «Город Господа» святой Августины? Ее же «Де Доктрина Дайсанициа»? «Житие святой Полины Отшельницы» Джерома? «Диалог с Джинной Зурхаем» Юстина Мученика?Она молча трясла головой. В конце концов королю это надоело, он поднял руку, Хью повернулся к притихшей в ожидании аудитории. Лиат опустила глаза.— Рассказывают, — наставительно обратился Хью к Сапиентии и всем присутствующим, — что император Джинны держит птицу, которая произносит человеческие слова. А видели вы, как уличные фокусники заставляют собак ходить на двух ногах? Такое обучение не делает образованными ни птицу, ни собак. Если ребенка рано учить читать, он сможет узнавать слова и произносить их, не понимая значения. Я думаю, что перед нами как раз такой случай. — Он улыбнулся, как взрослый снисходительно улыбается лепету ребенка. — Она не так уж образованна, ваше высочество, не так ли? Как вы полагаете?В ответ Сапиентия только авторитетно кивнула:— Не могу с вами не согласиться, отец Хью. Бедному созданию будет спокойней под моим покровительством.Генрих поднялся, все сидевшие дамы и господа встали на ноги. Юный брат Константин чуть не расплескал красные чернила, стремясь не отстать от других и не выказать королю непочтение.— Пусть это послужит вам уроком, дитя мое. Мудрые советники оказывают нам неоценимые услуги.— Кому больше, кому меньше, — пробормотал Виллам, но так тихо, что его могли слышать лишь Росвита и король.Губы Генриха дрогнули, он подал знак слугам. В другом конце зала царило лихорадочное возбуждение. Двое слуг подняли кресло короля и понесли его к центру стола.— Пожалуй, пора к столу, — заметил Генрих, подавая пример собравшимся. Толпа устремилась за ним.Росвита задержалась, глядя на молодую женщину, все еще стоявшую на коленях. По ее щекам стекли две-три слезинки, но она не пошевелилась даже для того, чтобы стереть их. Она молча уставилась на холодный каменный пол.— «Орел»! — позвала Сапиентия, уже усевшаяся за центральный стол. — Ко мне!Она встала и, не проронив ни слова, взялась прислуживать своей новой хозяйке. ОЛЕНЬ В ЧАЩЕ 1 — А все-таки она мне не нравится, — сказала Сапиентия своей фрейлине леди Бриджиде, которой ее нынешнее положение фаворитки Сапиентии позволяло по вечерам расчесывать волосы принцессы перед ее отходом ко сну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175