На морском берегу тесно разместились яркие палатки, карусели, ожидавшие детишек, и цирковой балаган. С раннего утра собралось немало народу, уже давно было шумно и весело. В небе носились чайки, а воздух был пронизан солёным запахом моря.

* * *

Перевалило за полдень. Насмотревшись на чудеса, которые показывал фокусник, налюбовавшись танцами на канате и нахохотавшись над двумя потешными клоунами, дети вышли из цирковой палатки. Родители вручили им кулёк с пирожками и двух сахарных петушков, а сами пошли выбирать платье для мамы.
Оставив пирожки на потом, дети принялись за петушков. Катарине достался золотистый, Тому – красный.
– Посмотрим, кто из нас первый съест петушка, – предложила Катарина. – Тот проиграл, – добавила она поспешно, увидев, как Том торопливо откусывает головку своего красного.
Не спеша посасывая золотистого, девочка мечтательно смотрела в морскую даль.
– Ах, как бы я хотела, чтобы у нас за морем жила бабушка!
– Наша бабушка живёт в Лесополе, – напомнил Том.
– А жаль. Если бы она жила за морем, мы могли бы ездить к ней в гости на большом корабле.
Дети задумались. Может быть, о том, как уговорить бабушку переселиться за море.
– Когда я вырасту, я стану купцом, – сообщил Том.
– Зачем?
– Чтобы ездить в чужие страны, – пояснил он. – Купцы всегда путешествуют. А богатые – те плавают на своих собственных кораблях.
– Тогда лучше стань богатым купцом и возьми меня с собой.
Том согласно кивнул.
– Мысль стоящая. Можно увидеть дальние страны, поглядеть на всяких там гномов, кобольдов…
– Чушь! Гномов не бывает.
– Это ты так говоришь, потому что мало читаешь. Всякий, читающий сказки, знает, что бывают и гномы, и кобольды, и такие человечки с крылышками… Только не здесь, разумеется, а очень далеко.
К пристани причаливал новый корабль. На берег сошла группа чужеземных матросов – высоких, стройных, у каждого за поясом длинная сабля – и направилась в сторону ярмарки.
– Катарина! Том! Э-гей! – раздался папин голос.
Том с трудом оторвал взгляд от завораживающего зрелища бьющихся о бедро сабель.
– Дети! – ещё раз позвал папа. – Хотите покататься на карусели?
Ну конечно, дети были непротив.
На карусели можно было сесть по-разному. Можно на пёструю лошадку, можно на дельфина, можно на орла, можно на, на, на… Пора было садиться, толпа детей вокруг тоже не зевала. Том вскочил на верблюда, Катарина – в гигантскую шляпу.
Карусель натружено заскрипела, откуда-то раздалась музыка и они закружились. Где-то внизу мелькала смеющаяся мама, с другой стороны – в своей широкополой шляпе – папа, тут – море, там – город, тут – небо, там – облака… Дети махали друг другу и кричали, но из-за скрипа и музыки ничего не было слышно.
Как начался переполох, они не заметили.
Только случайно глянув вниз, Том вдруг увидел, что люди в панике мечутся по площади. Карусель стремительно мчалась вперёд. Но, оказавшись снова над ярмарочными палатками, Том разглядел маму. Она простирала к нему руки и что-то взволнованно кричала.
И тут Том увидел чужеземных матросов с длинными саблями. Тех самых, которыми любовался на пристани. Только теперь сабли были уже вытащены из ножен и направлены в толпу. Том оглянулся назад и поискал взглядом Катарину. Она сидела в своей «шляпе», широко раскрыв глаза. Ещё раз взглянув вниз, Том ахнул: матрос с саблей схватил его маму за руку и потащил за собой.
А карусель совершала круг за кругом под неумолкаемые звуки шарманки. Ещё виток над площадью…
К матросу бросился папа. Но тот развернулся и ударил его наотмашь.
Папа лежал на земле. Толпа кричала. Матросы свирепствовали. С ярмарочной площади на пристань, а оттуда – на корабль перекочевывали мешки с добром. Несчастных, попадавшихся на пути, пираты саблями загоняли на корабль.
Наконец музыка смолкла. Карусель остановилась. Папа поднимался с земли, размазывая по щеке кровь. Повсюду слышались крики и стоны. Пираты спешно отчаливали.
– Мама! Мама-а-а! – отчаянно кричали дети, простирая руки к маленькой шхуне, качавшейся на волнах. Разыгравшийся ветер нещадно трепал волосы. «Мама! Мама!» – дразнили насмешливые чайки, пролетая над головами. Их отец стоял поодаль, в оцепенении сжимая в руках шляпу, не в силах оторвать взгляда от исчезающих на горизонте парусов. В происшедшее не хотелось верить.
Городские солдаты появились лишь тогда, когда пиратское судно в лучах заходящего солнца стало похожим на крошечный кораблик из детской книжки.

2. Незнакомка

Тропинка сворачивала влево, обходя болота. Сквозь заросли кустарника невозможно было различить, куда она дальше поведёт. Но хозяин трактира «У быстрой речки» советовал держаться именно этой тропинки.
Ну, вот и развилка наконец. Устроившись под ветвями развесистого дерева, Джангида вытащила из складок юбки зеркальце.
– Свет мой, зеркальце, скажи… – усмехнулась она, глядя на своё отражение: чёрные брови, чёрные глаза, длинные чёрные косы – неотразимая красавица! Можно было спросить на это мнение зеркальца, но Джангида не была такой самовлюблённой, как одна королева из одной сказки.
– Первая красавица или вторая… – пробормотала она. – Какая разница? Главное – стать богатой.
Легонько щёлкнув по зеркальцу пальчиком, Джангида уже внимательнее всмотрелась в него. От щелчка зеркальце на миг замутилось, а потом снова прояснилось, показав шагающего по лесной тропинке человека. Дорожная сумка, крепкая трость, широкополая шляпа, а из-под полей – мягкий взор задумчивых голубых глаз.
– Вот он, учитель Арнольд, – прошептала Джангида, впившись глазами в путника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84