Террасы склона были спланированы так искусно, что казалось, будто сама Природа выполнила большую часть работы, а человеку оставалось только проложить дорожки, расставить каменные скамьи и выкопать небольшой пруд.Высокая оштукатуренная стена отделяла поместье от внешнего мира, а в дальнем углу на ее фоне отчетливо выделялись причудливые силуэты растений пустыни: кактусов, колючего кустарника, уродливых кактусовых пальм.Делла Стрит, едва дыша, наслаждалась живописнейшим видом, в котором гармонично сочетались голубые, ослепительно белые и зеленые тона.— Этот дом принадлежит Кларку? — спросил Мейсон, когда Солти подошел к его автомобилю.— Да.— Очень красивый дом.— Он в нем не живет.— Мне показалось, вы говорили, что живет.— Нет.— Простите, я вас не понял. Это его дом?— Его, но он не живет в нем. Мы разбили лагерь вон там, в зарослях кактусов. Видите струйку дыма? Похоже, Бэннинг собирается перекусить. Все, как я вам и говорил. Он залез в нору и чуть не погубил свой мотор. Потом я все взял в свои руки. Бродить по пустыне он пока не может. Врачи запретили ему даже подниматься по лестнице. Я привожу его в норму. Сейчас он чувствует себя лучше, чем на прошлой неделе, а на прошлой чувствовал себя лучше, чем месяц назад.— Значит, вы едите и спите на свежем воздухе?— Именно так.— А кто же живет в доме?— Люди.— Какие люди?— Пусть лучше Бэннинг расскажет вам об этом.Они прошли по дорожке к участку, на котором был разбит сад кактусов. Заросли колючих груш выглядели зловещими. Кактус чолла, напротив, казался нежным, почти кружевным. Только знакомые с пустыней люди знали, какой коварной силой обладали его колючки, какая опасность притаилась в маленьких, покрытых шипами шариках, упавших на землю со взрослых растений. Голые кактусы вытянулись на высоту десяти футов, защищая от солнца и ветра другие растения.Сад огибала стена высотой футов в шесть, сложенная из разноцветных камней.— Камни привезены с разных рудников, — пояснил Солти. — Стену строил Бэннинг, пока сердце не сдало и была свободная минутка. Я привозил камни.Мейсон окинул взглядом красочную стену.— Вы хранили камни с каждого рудника отдельно от других?— Нет, просто привозил и сваливал в кучу, а Бэннинг сортировал и укладывал их. Это обычные камни, только цветные.Тропинка петляла среди зарослей. Создавалось впечатление, что они идут по дикой пустыне.На небольшой полянке был выложен очаг из камней, в нем горел огонь. На уложенных поверх камней двух металлических полосах стоял закопченный эмалированный котелок, испускавший клубы ароматного пара в такт подпрыгивающей крышке.Рядом с очагом, сосредоточенно наблюдая за огнем, сидел на корточках мужчина лет пятидесяти пяти. Несмотря на худобу, его тело казалось мягким. Кожа образовала мешки под глазами, свисала с подбородка и щек. Губы казались дряблыми и слегка синеватыми. Только почувствовав на себе взгляд его серо-стальных глаз, гости поняли, насколько сильный и твердый дух таит в себе обмякшее тело.Мужчина выпрямился, улыбнулся и галантно снял с головы жемчужно-серую ковбойскую шляпу.— Это — Мейсон, — коротко сказал Солти Бауэрс и через мгновение добавил: — Девушка — его секретарша… Я присмотрю за бобами.Солти подошел к очагу и опустился на корточки с видом человека, выполнившего свои обязанности. По всему было видно, что в такой позе он может находиться часами.Мейсон пожал протянутую руку.— Успели как раз к обеду, если, конечно, не побрезгуете простой грубой пищей старателей. — Бэннинг взглянул на Деллу Стрит.— С удовольствием попробую, — ответила Делла.— Стульев нет, как нет и необходимости разгребать песок, прежде чем сесть, чтобы убедиться, не притаилась ли в нем гремучая змея. Располагайтесь.— У вас тут уголок настоящей пустыни, — сказал Мейсон, чтобы поддержать разговор.Кларк улыбнулся.— Вы не видели и малой его части. Быть может, я покажу вам свои владения, а потом мы приступим к обеду?Мейсон кивнул.Обогнув группу растений, они вышли еще на одну полянку. Здесь, опустив голову и повесив уши, стояли два ослика. На земле лежали пара потертых седел, несколько ящиков, веревки, кусок брезента, кирка, лопата и лоток для промывки золота.— Ну уж это все вы вряд ли здесь используете! — воскликнул адвокат.— И да, и нет, — ответил Кларк. — Все принадлежит Солти. Он жить не может без своих ослов, как, впрочем, и они без него. Кроме того, лучше себя чувствуешь, если тебя рано утром разбудил рев осла, чем если проспал половину дня. Теперь сюда, прямо по тропинке. Здесь у нас… — Бэннинг вдруг замолчал, резко повернулся лицом к Делле и Мейсону и торопливо прошептал: — Никогда не упоминайте то, о чем я вам сейчас расскажу, в присутствии Солти. Он вот-вот угодит в капкан. Эта женщина женит его на себе, поживет с ним пару месяцев и разведется, отобрав у него пакет акций или затеяв длительную тяжбу. Он предан мне и сделает все, что я попрошу. Я уже сказал ему, что хочу объединить свой пакет акций определенного прииска с его. Если эта женщина узнает, что пакет ушел из ее рук, она и думать забудет о замужестве. Солти не знает, почему я так поступаю, не понимает, что ему грозит. Как только эта женщина узнает, что акции Солти связаны с другим пакетом, под венец ее будет затащить так же трудно, как в раскаленную печь. Главное, ничего не говорите Солти.Кларк указал на аккуратно расстеленные в тени огромного кактуса спальные мешки.— А вот наша спальня, — произнес он уже обычным голосом. — Когда-нибудь я уйду отсюда и вернусь в настоящую пустыню. Случится это не сегодня, не завтра и даже не послезавтра. Вы вряд ли поймете мои объяснения, но я страшно соскучился по пустыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10