— Прочти мне его, — распорядилась Берта, — я оставила очки в сумке.Я прочел объявление:«Роб Ф. Пожалуйста, свяжись со мной. Я не переставал любить тебя ни на одну минуту с тех пор, как ты ушла. Вернись, дорогая!Я. Я.».— Повторяется в течение двух лет! — воскликнула Берта.— Да.— Ты думаешь, что «Роб. Ф.» может означать Роберта Фенн?— Возможно.— Мы расскажем все это Хейлу?— Не сейчас. Пусть сначала поведает нам обо всем, что известно ему.— И ты даже не намекнешь Хейлу об этом объявлении в газете?— Пока нет. Ты выудила у него чек?Глаза Берты возмущенно вспыхнули.— Что, черт побери, ты о себе воображаешь? Я, по-твоему, совсем бестолковая? Конечно же я получила от него чек.— Хорошо, — примирительно сказал я.— Давай все-таки сначала выясним, что знает он, а о том, что известно нам, расскажем ему позже.— А что с квартирой? Можно туда войти и осмотреть ее?— Да.— Не вызывая подозрений?— Да. Я провел там эту ночь.— Ты?— Да.— Как тебе это удалось?— Я снял ее на неделю.Лицо Берты потемнело.— Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает в деньгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно было войти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!— Знаю, — прервал ее я, — но мне хотелось все тщательно там обыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло бы послужить ключом к разгадке.— Ну и как, нашел?— Нет, ничего.Берта сердито фыркнула:— Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту! Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?— Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудь пробовала вафли с орехами?— Что?— Вафли с ореховой начинкой?— Господи Боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, а вафли — как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить в ту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежных дел, ты…Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезала заключительную часть ее фразы. Глава 3 Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой на столе.— Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать, — сказал он, — поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли. Не возражаете, миссис Кул?— Давайте начинайте, — ответила Берта, причем слова удалось разобрать не сразу, так как рот ее был набит второй порцией ореховых вафель.Адвокат взял свой портфель, пристроил его на коленях и откинул крышку, чтобы было удобнее по ходу дела извлекать его содержимое.— Роберте Фенн в 1939 году было двадцать три года.Значит, сейчас ей приблизительно двадцать шесть. Я захватил еще несколько фотографий. Думаю, прежние миссис Кул отправила вам, Лэм, авиапочтой.— Да, я их получил.— Ну тогда вот еще. Она сфотографирована в различных позах.Он запустил руку в портфель, извлек конверт и вручил его мне.— Здесь есть и более подробное описание ее внешности: рост — пять футов и четыре дюйма, вес — сто десять, волосы — темные, глаза — карие, фигура — прекрасная, зубы — ровные, кожа — оливкового цвета, очень гладкая.Берта Кул поймала взгляд цветной официантки и подозвала ее.— Я хочу еще одну порцию вафель с ореховой начинкой.— Ты что, пытаешься подогнать себя под размер платьев, которые выбросила в прошлом году? — поинтересовался я.— Заткнись! Я думаю… — взвилась было Берта, но тут же вспомнила о денежном клиенте и обуздала свой темперамент. — Я плотно ем только один раз в день, — объяснила она, обращаясь к Хейлу с неким подобием то ли улыбки, то ли усмешки. — Обычно в обед, но если я съедаю сытный завтрак, то обед у меня бывает легким. Получается одно и то же.Хейл оценивающе ее оглядел.— У вас совершенно нормальный вес для здоровой женщины, — сказал он. — Вы крепко сбитая и энергичная. Просто удивительно, до чего энергичная!— Ну хорошо. Продолжайте, пожалуйста, и прошу извинить за то, что мы вас прервали. — Она бросила на меня выразительный взгляд и добавила: — Кстати, я не выбрасывала прошлогодних платьев. Они хранятся в моем шкафу из кедрового дерева.— Ну что же, — вернулся к прерванному рассказу Хейл. — Пойдем дальше. Итак, Роберте Фенн было двадцать три года, когда она исчезла. Она работала в Нью-Йорке, в агентстве, моделью. Позировала для рекламных объявлений. Ей никогда не приходилось иметь дело с широко рекламируемыми товарами, но у нее были великолепные ноги, поэтому ее часто снимали для рекламы чулок, иногда купальных костюмов и белья. Просто невозможно поверить, что молодая женщина, так много снимавшаяся для рекламы, могла бесследно исчезнуть!— Люди не смотрят на лица моделей, рекламирующих белье, — заметила Берта.— Исчезла Фенн по собственной воле, — продолжил Хейл, — но мы теряемся в догадках, что послужило поводом. Ни один из ее друзей не может пролить на это свет. Ни врагов, ни финансовых затруднений — никакой причины, из-за которой человек может так внезапно исчезнуть. Я имею в виду, никакой особой причины.— А любовная история? — спросил я.— Вряд ли. Эта молодая женщина очень независима и весьма скрытна во всем, что касается ее личной жизни. Как утверждают ее друзья, если она отправлялась куда-нибудь с мужчиной, то всегда расплачивалась по-немецки, чтобы не чувствовать себя обязанной.— Ну такая независимость чрезмерна! — заявила Берта.— А зачем Роберта Фенн понадобилась вам теперь?Три года ее исчезновение никого не волновало, а сейчас все бросились ее разыскивать, нанимают детективов, посылают их в Новый Орлеан, летают по стране…Адвокат кивнул и улыбнулся. Передо мной сверкнули два ряда ровных зубов.— Очень проницательный молодой человек, — сказал он, обращаясь к Берте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10