— Хорошо.
— Дональд, — заверила Берта, — работает очень быстро.
На что Уайтвелл ответил:
— Значит, меня можно поздравить. — И когда он это говорил, то смотрел прямо на Берту. Она — о, черт возьми, она, Берта, потупилась, и я видел это выражение на ее лице — Берта могла выглядеть застенчивой!
Сколько мне будет стоить это расследование? — спросил Уайтвелл.
Лицо Берты изменилось.
— Двадцать пять долларов в день плюс необходимые рабочие расходы.
— Не много ли?
— Отнюдь нет… учитывая качество услуг.
— Я полагаю, что частный детектив…
— Вы нанимаете не детектива, а агентство, Дональд будет находиться на линии огня. Я — в конторе, но тоже занимаюсь исключительно вашим делом.
— В таком случае, мне кажется, следует гарантировать результат.
Глаза Берты впились в него:
— За кого вы меня принимаете, черт возьми?
— Должен же быть какой-то предел, — пробормотал Уайтвелл.
— Мы сократим расходы, — смилостивилась Берта.
— И расходы на развлечения? Не забудьте, вы — в Лас-Вегасе.
— Их не будет… Да, нам нужно двести долларов сейчас. Задаток!
Уайтвелл принялся выписывать чек.
— Если вы сможете либо найти ее, либо добыть доказательство, что она уехала по доброй воле, я выпишу вам премию в пятьсот долларов. А найдете — увеличу премию ровно в два раза, — пообещал он.
Берта взглянула на меня:
— Все понял, Дональд?
Я кивнул утвердительно.
— Тогда за работу! Меня могли бы упечь в санаторий на полгода. Но чтобы написать расписку, мне не нужна медицинская помощь!
Глава 3
Через пустыню на город наползали фиолетовые тени.
Веял ветерок чистый, как джин, и сухой, как лента новой промокашки. Была ранняя весна, но никто из мужчин уже не ходил по улицам в пиджаках, разве что забредшие в Лас-Вегас туристы.
Застройка городов в западных штатах (в Неваде тоже) одинакова для всех: одна-единственная главная улица, на которой сосредоточены только очаги развлечений.
Если вы хотите отыскать магазинчики, торгующие за наличный расчет, или деловые учреждения, вам придется свернуть с главной улицы и углубиться в боковые. По обоим концам этой Главной громоздятся суперважные для Лас-Вегаса районы: скопление туристических отелей и мотелей, площадью две мили на две, лучшие в штатах кондиционированные гаражи — это на одном конце, а на другом, как еще одна ветвь заглавной буквы Z, — кварталы домов, где сидят и ждут женщины… Главная улица буквально забита казино, закусочными, гостиницами разного пошиба, аптеками с непременными здесь барами.
Я шел по тротуару, с интересом разглядывая открывающийся мне город, и отовсюду доносилось жужжание рулеток и специфический треск «Колеса Фортуны».
Пропитавшись насквозь атмосферой города-центра Игры и Удачи, я поймал такси и назвал адрес, который написал для меня Уайтвелл.
Дом был маленьким, но неказистым его не назовешь — он выделялся среди домов этой улицы. Тот, кто его проектировал, явно пытался оторваться от традиционно скучного контура, который тут доминировал.
Я расплатился с шофером, поднялся по трем бетонным ступенькам на крыльцо дома-оригинала и позвонил.
Молодой гигант-блондин открыл дверь и серьезно взглянул на меня: серые выцветшие глаза на лице цвета выдубленной кожи. Гигант сказал полуутвердительно:
— Вы Лэм из Лос-Анджелеса. — В ответ на мой кивок пожал руку тонкими сильными пальцами. — Проходите, пожалуйста, Артур Уайтвелл звонил нам…
Я проследовал за блондином в дом. Сразу же мои ноздри защекотал запах вкусной стряпни.
— У меня выходной, — объяснил блондин. — В пять часов у нас обед… Войдем сюда. Присядьте вон в то кресло, около окна. Там удобно.
В кресле и впрямь было удобно. Комфортабельное, ничего не скажешь, кресло. Весь дом, наверное, таков.
Но чтобы иметь возможность выставить напоказ какую-то стоящую вещь, хозяевам приходилось, видимо, слегка экономить. Само здание ничем не выдавало бедности, но обстановка дома явственно свидетельствовала о жажде, которую испытывали хозяева по дорогим вещам, они бы костьми легли, чтобы обладать тем, что символизировало бы достаток и верх вкуса.
Огден Дирборн (худ, как доска!) двигался быстро, даже изящно. По всем приметам, работает он где-то в пустыне, на свежем воздухе, обычно молодые мужчины охотно демонстрируют и гордятся своей бронзовой от загара и юношески свежей кожей.
Открылась дверь. Вошла женщина. Я встал.
— Мама, позволь представить тебе мистера Лэма из Лос-Анджелеса — того самого, о котором говорил Артур Уайтвелл, — сказал Огден.
Дама приблизилась ко мне с любезной светской улыбкой на лице.
Эта женщина до сих пор имела все шансы на победу в жизненной борьбе, заботясь о фигуре и о лице. Выглядела она отлично. На вид ей было лет сорок, возможно, к пятидесяти, но можно было дать и тридцать с небольшим.
Женщина знала, как тяжело дается самоотречение, но ее тело, затянутое в эластичную ткань, свидетельствовало о пользе диеты. Глаза красивой брюнетки мерцали, словно полированный черный мрамор. Длинный прямой нос, тонкие, я бы сказал, трепетные ноздри говорили о благородной генеалогии миссис Дирборн.
— Как поживаете, мистер Лэм? Для нас честь сделать все возможное, чтобы быть полезными вам и нашему другу Артуру Уaйтвeллy. Если пожелаете, наш дом станет вашей квартирой, пока вы находитесь в Лас-Вегасе.
Предложение — предостережение. Если бы я сказал «да», кому-то из них пришлось бы за мной следить. Да и не ждали тут от меня согласия. И я серьезно ответил:
— Большое спасибо. Но, вероятно, я пробуду здесь всего несколько часов, меня ждет напряженная работа.
Но за приглашение благодарен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11