– Да.– Мм... Поздравляю вас.– Спасибо. – Он взъерошил короткие темные волосы и каким-то образом сделался еще привлекательнее. – Вы ужинали?– Нет. Загляну куда-нибудь по дороге домой.Она сняла с вешалки пиджак и тут же сообразила, что простая белая блузка, которая хорошо смотрелась в сочетании с пиджаком, без него кажется слишком тонкой для деловой обстановки.Она даже не заметила, как сняла пиджак, увлекшись работой.– Поужинаете со мной?Взгляд темно-синих глаз переместился с ее груди на лицо.Тейра почувствовала что-то похожее на панику.– Я совсем не хочу есть.Желудок урчанием опроверг ее слова, и ей пришлось подавить стон смущения.– Вы уверены?– Ну...– Послушайте, Тейра, мне просто не хочется ужинать одному. Я устал есть в одиночестве, слишком часто мне приходилось это делать. Я на вас не прыгну.Уже во второй раз он прибег к этому выражению. Впрочем, ей, по-видимому, следует опасаться отнюдь не его прыжков.– Я не сомневаюсь, что у вас есть много знакомых, которые были бы рады составить вам компанию. – Она не удержалась от легкой нотки ехидства.– Вы будете удивлены, но меня никогда не привлекало общество женщин с долларовыми знаками во взгляде.– То есть таких, которых интересуете не вы, а ваши деньги?– Да.Неискренность никогда не была коньком Тейры. Еще сильнее она возненавидела ложь после того, как сама пострадала от лжи Барона Рэндалла.– Если вы считаете меня привлекательным, то почему отказываетесь поужинать со мной?– Я помню, кто вы и кто я.– То есть мультимиллионер и служащая младшего звена? – по-шутовски спросил Анджело.Неожиданно для себя Тейра улыбнулась.– Да, что-то вроде этого.– Давайте примем за данность, что я – мужчина, не связанный какими-либо обязательствами, который приглашает на ужин девушку, восхищенный ее красотой и умом.Восхищенный ее умом? По сравнению с Бароном это нечто новое. Тот ценил в Тейре ее красоту и сексуальную неопытность, но ему не было никакого дела до ее мозгов.– Ну хорошо, хотя уже слишком поздно...– У вас есть какие-нибудь предложения?Она не могла не поразиться, когда Анджело охотно проследовал за ней в небольшой ресторанчик, который ей нравился быстротой обслуживания и любезностью персонала. Там вполне можно было хорошо поесть, но, естественно, не на уровне дорогого ресторана. Что ж, стоит отметить, что Анджело готов ужинать и в таких заведениях.Тейра это оценила и не скрыла от него. Он пожал плечами.– Если ты свободен и можешь себе позволить есть где угодно, зачем себя ограничивать? Между прочим, когда-то это был один из любимых ресторанов моего отца.– Ваше детство прошло на Северо-Западе?– В Сиэтле.– О-о... Я думала, что все магнаты родом из Нью-Йорка.Анджело рассмеялся.– У меня там есть квартира. Это соответствует вашему представлению обо мне?– И вы ее считаете вашим домом?– Я не знаю, где мой дом. Мне слишком много времени приходится проводить в разъездах. Может быть, мой дом в Палермо.– Вы говорите по-итальянски?– Свободно.– А я в школе изучала французский, но, честно говоря, меня больше привлекали цифры, а не языки.– Знание языков приходит, когда ты путешествуешь. Мама всегда говорила со мной по-итальянски. Мы ежегодно проводили некоторое время с ее родными на Сицилии.– Вы сказали, что она была сицилийкой... Это означает, что ее уже нет?– Они с моим отцом умерли с промежутком в два года.– Я слышала о том, что существует такая привязанность, когда один не может жить без другого.Сама она не раз задавалась вопросом, действительно ли бывает так, что люди настолько необходимы друг другу.– Они очень любили друг друга.Анджело произнес эти слова таким холодным тоном, словно чувства родителей его совсем не трогали.И все же...– Наверное, вам было очень тяжело.– Я пережил.Тейра кивнула. Этот мужчина силен и скрытен, но какую же цену он заплатил за свое нынешнее бесстрастие?– Мой отец нас оставил, когда мне было два года, – сказала Тейра, помолчав. – Он не знал, что такое преданность.Или обязательства. Или любовь, в конце концов.– Ваша мама потом вышла замуж?– Да, через какое-то время. Были какие-то мужчины, у которых слово «преданность» тоже вызывало аллергию. А потом появился Даррен Колби, мой отчим.– Непохоже, чтобы у вас было безоблачное детство.Тейра уже не понимала, как она может быть столь откровенной с человеком, с которым решительно не настроена вступать в личные отношения.То же самое произошло и накануне. Как все странно. Барьер, существующий между нею и остальным миром, как будто исчезает, когда она оказывается рядом с этим человеком. И, более того, она не в силах ничего с этим поделать.Слава богу, он проведет в Портленде только несколько дней.– Похоже, вашей матери изменял вкус при выборе партнеров, – заметил он.– Это как посмотреть. Ее привлекали сильные, властные, энергичные мужчины. Вроде вас.– Их она, по-видимому, тоже привлекала?– Во всяком случае, на какое-то время. Она красивая.– Вы произнесли это слово как ругательство.– Ни один из мужчин, цеплявшихся к моей матери, все равно не стал бы тратить на нее время, если бы она оставалась к нему равнодушной.– Надо думать, Барон Рэндалл тоже не вцепился бы в вас, не будь вы такой красивой?– Я бы не хотела говорить о нем.– Но именно из-за него вы уклоняетесь от моей дружбы.– Я этого не говорила.– Вы это отрицаете?– Нет.– А что вы скажете о Колби, за которого ваша мать вышла замуж? Должно быть, его тоже привлекла ее красота?– Даррен любил бы маму, будь у нее хоть пятьдесят фунтов лишнего веса и бородавка на носу.– Наверное, он достойный человек, но не ее ли красота была причиной его первоначального интереса к вашей матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30