- Миссис О'Нил вне опасности, ведь так?
- Она очень утомлена, роды были трудными, - ответил врач. - Но довольно разговоров. Она ждет вас, пройдите, пожалуйста, сюда.
Эмма последовала за ним по коридору, напряженно размышляя на ходу и пытаясь оценить тяжесть положения. Инстинкт подсказывал ей, что доктор Стокли недаром уклоняется от прямых ответов, и это пугало ее. Когда они подошли к дверям палаты, в которой лежала Лаура, врач остановился и, повернув к Эмме свое непроницаемое лицо, сказал:
- Мы послали за священником.
- За священником? Почему?
- Миссис О'Нил попросила позвать его, - врач покачал головой. - Она очень измучена и слаба, постарайтесь не волновать ее.
Эмма сжала ему руку.
- Скажите, она не…
Врач открыл перед ней дверь.
- Пожалуйста, миссис Лаудер, не будем зря тратить время.
Он пропустил ее вперед и бесшумно закрыл за собой дверь. Эмма поспешила к кровати, впившись глазами в Лауру, лежавшую, опираясь спиной на подушки. Эмма сразу поняла, насколько та была измучена. Милое лицо Лауры, такое бледное в холодном освещении палаты, бороздили морщины от пережитых страданий, черные тени окружали ее огромные глаза, которые радостно загорелись при виде любимой подруги. Сердце Эммы упало, когда она заметила предательские знаки беды на лице Лауры, но она постаралась, чтобы улыбка ни на секунду не оставляла ее. Она наклонилась к Лауре и поцеловала ее в щеку. Гладя ее соломенные волосы, разметавшиеся по подушкам, Эмма тихо спросила:
- Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Лаура улыбнулась в ответ.
- Я счастлива и благодарна. Это мальчик, Эмма.
Эмма села на стул рядом с кроватью. С трудом проглотив застрявший в горле комок, она самым бодрым тоном, на какой только была способна, сказала:
- Да, он просто прелесть. Блэки будет в восторге.
Лаура кивнула, глядя на нее сияющими глазами. Она потянулась к маленькой руке Эммы, взяла ее в свои и крепко сжала.
- Ты долго ждала, дорогая?
- Нет, - солгала Эмма. - Но не стоит беспокоиться обо мне. Это ты сейчас прежде всего нуждаешься во внимании и заботе. Я думаю, что через неделю ты выпишешься отсюда и поживешь у меня вместе со мной и детьми. Я буду ухаживать за тобой, как в свое время ухаживала за мною ты, когда родилась Эдвина. Ты ведь переедешь ко мне, дорогая?
Чуть заметная улыбка тронула белые губы Лауры.
- Я хочу назвать его Брайаном…
- Прекрасное имя, Лаура.
- И еще Шейн Патрик, в честь Блэки и дядюшки Пэта.
- Они будут счастливы.
- Подойди ко мне поближе, Эмма, чтобы я могла тебя лучше видеть, - невнятно проговорила Лаура. - Что-то здесь потемнело, тебе не кажется?
- На улице начинает темнеть, - сказала Эмма, подумав про себя, что свет в палате очень ярок. Прекрасные глаза Лауры в упор смотрели на нее.
- Я хочу, чтобы Брайан воспитывался как добрый католик. Ты хорошо представляешь, что такое Блэки: он так беззаботно относится к таким вопросам. Ты проследишь за этим ради меня, Эмма, не правда ли?
Эмму снова обуял страх.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я хочу, чтобы ты мне пообещала, что проследишь за дядюшкой Пэтом, чтобы тот все делал правильно, пока нет Блэки, и что ты позаботишься о Брайане до возвращения его отца с войны.
- Но ты сама будешь заниматься этим, любимая.
Лаура не отнимала от нее немигающего взора своих чудесных глаз.
- Я умираю, Эмма.
- Не говори так!
- Эмма, послушай меня. Пожалуйста, выслушай! У меня осталось так мало времени, - прошептала Лаура, ее слабый голос дрожал от нестерпимого желания быть услышанной и понятой. - Обещай мне, что ты проследишь, чтобы дедушка Пэт окрестил Брайана в церкви по римско-католическому обряду и чтобы он занимался его религиозным воспитанием, пока не верится Блэки. И обещай мне заботиться о Блэки вместо меня.
Какое-то время Эмма молчала, не в силах вымолвить ни слова.
- Я обещаю, - наконец выговорила она севшим и дрожащим от волнения голосом.
Лаура устало протянула руку и коснулась лица Эммы.
- Я люблю тебя, Эмма, - слабо улыбнулась она.
- О, Лаура, я тоже люблю тебя.
Эмма была не в состоянии удержать слезы, и они потекли у нее по щекам, капая на руку Лауры.
- Не плачь, дорогая, слезами здесь не поможешь.
- О, Лаура, Лаура…
- Тише, дорогая, не кричи.
Эмма глубоко вдохнула и сделала усилие, чтобы взять себя в руки.
- Лаура, теперь ты выслушай меня. Ты должна бороться. Постарайся, дорогая. Надо повоевать за свою жизнь, - с напором проговорила Эмма. Она обхватила хрупкое тело Лауры своими сильными руками и изо всех сил прижала к себе, пытаясь передать умирающей подруге хотя бы часть своей неукротимой энергии и воли так, как когда-то, много лет назад, вот так же обнимала свою мать.
Тихий, почти неслышный стон сорвался с губ Лауры.
- Слишком поздно, - отлетающим голосом прошептала она.
Эмма опустила Лауру на подушки и выпрямилась с побелевшим лицом и трясущимися губами.
- Пожалуйста, постарайся, любимая! Ради Блэки, ради твоего ребенка, ради меня!
Сзади послышался приглушенный шум, и в палату вошел священник с черным саквояжем в руках. Он дотронулся до плеча Эммы.
- Она должна принять последнее причастие, миссис Лаудер.
Эмма встала и отошла с независимым видом, хотя колени у нее дрожали. Слезы катились по ее лицу, и она не утирала их. С потемневшим лицом она следила за священником, склонившимся над Лаурой. Она хотела, чтобы он ушел, этот предвестник смерти. Ей казалось, что если он уйдет отсюда, то Лаура останется жить, „Нет никакого Бога! Нет его, вы слышите меня!” - безмолвно кричала она, и этот крик громом отдавался в ее голове, не вырываясь наружу.
Эмме казалось, что ее сердце готово разорваться. В палате было очень тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178