Слышалось лишь слабое шуршание сутаны священника, двигавшегося около кровати, приглушенные голоса его и Лауры, когда она покаялась, и он отпустил ей грехи. „Грехи! - с горечью подумала Эмма. - Лаура никогда не грешила. Она в жизни никого не обидела, только дарила свою любовь всем, кого знала. Она безгрешна перед Богом и этим миром. Всегда была такой и останется навеки”.
Священник дал Лауре коснуться святых даров, перекрестил ее и положил облатку ей в рот. Причастие совершилось. Эмма отвернулась и посмотрела в окно. Все это было так бессмысленно, даже грешно. Операция, возможно, убила бы ребенка, но Лаура бы осталась жива. Эти католические догмы - просто варварство, безумие. Кто в таких ситуациях думает о ребенке? Главное, чтобы осталась живой Лаура, которую они все так любили.
Закончив предсмертный ритуал, священник подошел к Эмме.
- Миссис О'Нил хочет поговорить с вами, - печально сказал он. Грубо отстранив его с дороги, Эмма бросилась к кровати.
- Я здесь, дорогая, что ты хотела мне сказать?
Лаура медленно подняла веки и открыла глаза.
- Прости, что мне приходится столь о многом просить тебя. Еще одна, последняя просьба. Поддержи дядюшку Пэта. Он стал таким старым, и ему понадобится опора в твоем лице.
- О, Лаура, не покидай меня!
Лаура улыбнулась. Ее прекрасное лицо стало торжественным, а глаза, такие огромные, что, казалось, занимали половину ее лица, были спокойными и умиротворенными.
- Я не признаю слово „смерть”, Эмма. Пока живы Блэки и ты, пока вы сохраните память обо мне в своих сердцах, я буду жить. И еще у Блэки останется от меня Брайан.
Эмма не знала, что ответить. Она зажала рот ладонями, плечи ее вздрагивали.
- Передай Блэки, что я люблю его, - сказала Лаура.
- Да, дорогая.
Эмма закусила губу, пытаясь унять душившие ее слезы.
- О, Лаура, что я буду делать без тебя? - прошептала она, ошеломленная и убитая горем.
- С тобой все будет отлично, Эмма. Я очень верю в тебя. Ты такая замечательная, такая отважная. И помни: Бог никогда не взваливает на человека такой груз, который он не сможет вынести.
- О, Лаура, я не могу…
- Не забудь про мои рождественские подарки детям. Собака для Кита в конуре и жасминные духи для Эдвины. Они лежат упакованными в моей спальне, ты найдешь их. Там еще есть кое-что для тебя, дорогая моя Эмма…
Лаура закрыла глаза, и тень смерти пала на ее, только что лучившееся улыбкой лицо.
- Я не забуду, дорогая.
Эмма почувствовала, как рука Лауры безжизненно обвисла в ее руке.
- Лаура! Лаура! - закричала она, прижимая к губам ее холодеющую руку. Доктору Стокли пришлось с силой разжать пальцы Эммы, так крепко она сжимала руку Лауры. Священник вывел ее из палаты, бормоча слова утешения. Эмма зажала руками уши, оглохшая и онемевшая от своего ужасного горя. Через несколько минут к ним подошел врач.
- Я думаю, что мы сможем выписать ребенка через несколько дней, миссис Лаудер. Мы дадим вам знать, когда вы сможете прийти и забрать его. Такова была воля миссис О'Нил.
Эмма с трудом разобрала его слова.
- Я понимаю, - машинально ответила она. - У вас есть мой адрес и номер телефона.
Она резко повернулась и, не попрощавшись, дошла прочь. Двигаясь как во сне, Эмма распахнула дверь госпиталя Святой Марии, прошла по дорожке к чугунным воротам и вышла на улицу. Она повернулась и двинулась через Хилл-Топ, упорно карабкаясь вверх и глядя перед собой невидящими глазами. Стоял холодный декабрьский день. Сумрачное пустое небо набухало снегом, колючий ветер, гулявший по холмам, высушивал текущие по ее щекам слезы.
Эмма глубоко в душе спрятала свою боль, оставив людям напоказ только свое непроницаемое лицо. Шли недели и месяцы, и она привыкала жить с разбитым сердцем в гнетущем одиночестве.
Ребенок Лауры, Брайан, жил с нею и ее детьми. Блэки, приезжавший в краткий отпуск на похороны жены, согласился с тем, что это самый разумный выход и что его сын будет жить у нее в более подходящей обстановке, нежели с няней в доме дядюшки Пэта. Безутешный, придавленный своим горем Блэки почти тотчас же уехал обратно на фронт, и Эмма вновь осталась одна.
На первых порах она с плохо скрываемым предубеждением относилась к Брайану, видя в нем причину смерти Лауры. Но однажды ей вдруг стало ясно, что она жестоко несправедлива к ребенку и таким отношением к нему она предает доверие Лауры и свою беззаветную любовь к ней. Ведь это был ее сын, ее дитя, ради которого Лаура пожертвовала жизнью. Эмма терзалась угрызениями совести, стыдилась самой себя, и, наконец, наступил такой день, когда она впустила ребенка в свое истерзанное сердце как своего собственного. Брайан унаследовал от отца смуглую кожу и иссиня-черные волосы, но глаза у него были материнские, такие же большие и прозрачные, похожие на глаза олененка. Он был спокойным ребенком с таким же хорошим характером, как у Лауры. Когда Эмма видела у него на лице улыбку, так похожую на улыбку Лауры, она брала его на руки и крепко прижимала к груди, переполненная любовью и желанием лелеять его всю жизнь.
Порой Эмма забывала, что Лауры больше нет, и когда у нее возникала потребность поделиться с кем-то самым заветным, ее рука машинально тянулась к телефону и бессильно падала на полпути. Потом она подолгу сидела молча с мокрыми от слез глазами, погрузившись в воспоминания о прошедших десяти годах, прожитых бок о бок с ее подругой. Но с нею были дети, помогавшие ей справиться с болью и печалью. Эмма посвящала им все свободное время, понимая, что сейчас, после смерти Джо, переживая самые ответственные для их формирования годы, дети нуждались в ней больше прежнего, и она щедро отдавала им себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178