Как ей отблагодарить судьбу? Столько лет печальной одинокой жизни – и вот все переменилось!
Глава 25
Голова Маделины покоилась у Филипа на плече. В спальне было темно и тихо. Тишину нарушало только ровное дыхание Филипа, едва различимый шелест шелковых занавесок да тиканье бронзовых часов на старинном французском комоде.
Для января погода была непривычно мягкая, почти весенняя, и Филип, ложась спать, открыл высокое окно. Но ночной ветер был прохладным, в нем чувствовался соленый привкус Средиземного моря и зелени садов, окружавших Фавиоллу. Маделина выскользнула из кровати, подошла к окну и, облокотившись о подоконник, выглянула наружу, наслаждаясь тишиной, убаюкивающей землю в этот ночной час. Она посмотрела вверх. Небо было непроницаемым, густым, совсем черным и напоминало огромный бархатный балдахин. Звезды сияли. Луна, прежде скрытая облаками, теперь выплыла наружу – яркая и совершенно круглая.
Маделина удовлетворенно вздохнула. Они были на вилле уже десять дней, прошедшие после путешествия в Вену и Западный Берлин. Здесь они предавались любви, гуляли по саду или пляжу, иногда отправлялись в автомобиле куда-нибудь на побережье. Но больше всего времени они проводили дома, где Соланж опекала их, как наседка цыплят, а Марсель каждый день придумывал новое меню.
Еще они читали и слушали музыку. Иногда она брала в руки гитару и пела Филипу свои любимые песни. Ему это очень нравилось, и Маделину вдохновлял его восторг.
– Десять дней чистой радости, – сказал ей утром Филип. – Только ты да я – и никого больше.
Она могла бы ответить ему теми же словами.
На Фавиолле, как и в Дануне, царили какие-то особенные покой и красота, в которых она черпала силу и наслаждение. Данун был теперь ее домом. И роскошные апартаменты на верхнем этаже Башни Макгилла в Сиднее – тоже. И все равно больше всего она любила ферму в Кунэмбле. Она влюбилась в нее с первого взгляда. Как и в Филипа.
Маделина вздрогнула. На руках выступила гусиная кожа. Она вспомнила, как в первый раз отдалась Филипу. Когда он ушел тогда, она заплакала, зарывшись лицом в подушку, потому что считала, что у них нет будущего. Какой же дурочкой она была. Как ошибалась. У нее было будущее с Филипом Макгиллом-Эмори. Она его жена. И, как сказала Пола, наступивший год – только первый в череде счастливых лет, что им предстоит прожить вместе. Впереди – целая жизнь.
Она любила его так сильно, что порой это становилось нестерпимым. Когда его не было рядом, она испытывала неподдельное чувство утраты, в груди возникала самая настоящая боль, которая проходила, только когда он возвращался. К счастью, они редко расставались после того, как в октябре он приехал за ней в Нью-Йорк. Он появился внезапно, не предупредив заранее. Просто через две недели после того, как она уехала из Сиднея, вошел, улыбаясь, в ее кабинет на Пятой авеню. Но в глазах у него была тревога – это Маделина сразу заметила.
Он повел ее обедать в ресторан «Твенти Уан», затем они поужинали в «Ле Сирк». Все было замечательно. Расставаясь с ним в сиднейском аэропорту, Маделина понимала, что теперь будет значить Филип в ее жизни. На долгом пути домой она непрестанно думала о нем – отныне так будет всегда, она знала это. Любовь к Филипу стала главным в ее жизни, даже карьера отступила. И, если бы пришлось выбирать, она бы с легкостью от нее отказалась.
Потом, ночью, когда они лежали, истомленные ласками, в ее спальне, Филип сделал ей предложение. И она, ни секунды не колеблясь, сразу же согласилась.
Полночи они проговорили, строя планы на будущее. Он настаивал, чтобы помолвка была сохранена в тайне.
– Не хочу вокруг этого ненужной суеты, – сдержанно пояснил он.
Маделина не уступала, настаивая на том, что следует сообщить хотя бы Поле.
– Ведь ей придется искать мне замену. Я не могу просто так оставить ее. Она всегда была так добра ко мне. Да и вообще я не привыкла так поступать. У меня есть определенные обязательства – и по отношению к ней, и по отношению к себе самой.
Филип понимал ее доводы, но полагал, что Маделина сама сможет найти себе замену, не ставя в известность Полу, и был так решителен, что ей оставалось только сдаться. Удивительно, но все получилось проще, чем она думала. В отделе маркетинга работала некая Синтия Адамсон – протеже Маделины и любимица Полы. Эта молодая женщина выказывала немалые способности, работала быстро, точно, уверенно и была преданна делу.
Мэдди подумала, что Синтия вполне справится с работой и в будущем станет отличной помощницей Поле. Это несколько успокоило ее, и она стала приобщать Синтию к кругу новых обязанностей.
Филип пробыл до конца месяца, потом уехал на две недели по делам в Австралию, а в конце ноября снова вернулся в Нью-Йорк.
Едва появившись, он объявил, что их женитьба должна состояться немедленно. Устраивать большую свадьбу с участием всего семейства – слишком долгое дело. К тому же слишком шумное.
– Но ведь надо хотя бы дать им возможность приехать. И надо сказать твоей матери. И Поле. – Их Маделине особенно хотелось видеть на своей свадьбе.
Филип был непреклонен.
– Нет, я не хочу ждать, пока они будут разбираться со своими бесконечными делами. Все должно совершиться прямо сейчас. – Он рассмеялся и добавил с нежностью: – Я боюсь потерять тебя, разве ты не понимаешь? Я должен жениться на тебе немедленно, сегодня же. – Несмотря на его шутливый тон, Маделина снова заметила в его взгляде тень беспокойства. И подчинилась – лишь бы прогнать это выражение. Ей нестерпимо было видеть, что он мучается.
Они венчались тайком в самом начале декабря по католическому обряду в соборе святого Патрика на Пятой авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133