Рассказывай. Я внимательно тебя слушаю. Честно, Пупс, я больше не смеюсь.
Эмили ответила ему благодарной улыбкой.
– Ничто и никогда не убедит меня в том, что Мин торчала у озера столько времени. Я полагаю, оттуда она ушла куда-то, где и продолжила пить. Некто, бывший с нею, очевидно, поощрял ее, а возможно, даже подсунул ей таблетки – ну, чтобы притупить восприятие. Затем, когда она отключилась, ее бросили в озеро, чтобы ее смерть походила на самоубийство или на результат несчастного случая.
– Послушай, я честно не собираюсь подтрунивать над тобой, но твоя теория кажется несколько надуманной. Кроме того, все известные нам факты говорят о том, что она не покидала поместья.
– Знаю, но точно никто не уверен. А она могла уйти – пешком, оставив машину у озера.
– Ох, Эмили, Эмили, – покачал он головой, беспомощно глядя на возлюбленную. – Ничего не получается. Кому нужно было убивать Мин? И зачем? Где мотив преступления? Я могу задать сотню вопросов, которые не оставят от твоей теории камня на камне. Не сомневаюсь, что Пола так и поступила. Что она сказала?
– Примерно то же, что и ты… а потом попросила меня выкинуть прошлое из головы – ведь дело закрыто и все обошлось с минимальными потерями. Словом, она отмахнулась от меня. Но как Энтони и Салли будут жить, зная, что Мин лишила себя жизни из-за них? И есть соображение. Уинстон, подумай о Мин. Если она пала жертвой хладнокровного преступления, чему я склонна верить, то ее убийца должен ответить по закону.
Уинстон долго молчал, обдумывая ее слова. Потом он тихо проговорил:
– Дорогая, не лезь на рожон. Ты ничего не сможешь сделать, и Пола права, дело действительно закрыто, на нем поставлена точка. Ты только разворошишь осиное гнездо, подвергнешь Энтони и Салли новым неприятным волнениям. Я мог бы часами говорить с тобой на эту тему, Пупс, но, – он вздохнул, – сейчас я не чувствую в себе ни сил, ни желания.
– Извини. Мне не следовало бы поднимать эту тему сегодня вечером. – Эмили закусила губу.
– Что ж, давай смотреть правде в глаза, дорогая. Ты действительно выбрала самое неподходящее время. – Он легонько дотронулся пальцем до ее щеки, прочертил линию по шее, груди, пока не дошел до края укутывавшей ее простыни. – Возможно, тебе невдомек, Эмили, но у меня сейчас совсем другие вещи на уме.
Эмили обворожительно улыбнулась, вмиг позабыв свои подозрения.
– Я ведь уже сказала – извини. Оставим эту тему.
– Твое желание для меня закон. – Он поставил бокал на столик и вдруг резко повернулся: – Я бы предпочел, чтобы ты не упоминала о своей… теории в разговорах с Салли.
– Ну, разумеется. Что я, дурочка?
– Вовсе нет. Иди сюда. Я тебя хочу. – И он выключил лампу. Эмили последовала его примеру и юркнула в его открытые объятия, обвилась вокруг любимого, прижавшись к нему всем телом. – Вот видишь, что ты наделала? Из-за твоей кошмарной версии об убийстве я потерял способность выполнить долг любящего жениха. – Он стал гладить ее волосы, отливавшие золотом в свете огня камина.
– Думаю, что это не надолго, или я тебя совсем не знаю, – промурлыкала она и, притянув его голову к себе, впилась в его губы страстным поцелуем.
Целуя ее в ответ, он провел рукой по ее телу, по груди, животу и внутренней стороне бедер. Шелковистость ее кожи сводила его с ума. Он снова повел рукой наверх, опустил ладонь на ее грудь и припал губами к соску. Она вцепилась ему в волосы, он ощутил ее сильные пальцы у себя на затылке. Эмили издала тихий стон, когда он прикоснулся кончиком языка к ее затвердевшему соску.
Эмили лежала тихо-тихо и только прерывисто задышала, когда губы Уинстона, оставив ее грудь, скользнули вниз. Он начал целовать ее живот, одновременно рукой лаская ей бедра. От его чувственных прикосновений Эмили бросало в дрожь. Он точно знал, как возбудить ее. Впрочем, он всегда это знал. Со времен их ранней юности он приобрел больше опыта, стал тоньше, лучше узнал женщин. Его рука скользнула ей между бедрами и замерла там. Вдруг резким, неожиданным для нее движением он оказался на ней, подсунул руки ей под спину и приподнял, одновременно войдя в нее и овладев ею. Его губы нашли губы Эмили, и они слились в одно целое. Ее тело неостановимо тянулась к его. Эмили обняла Уинстона за спину и полностью отдалась все усиливающимся ритмическим движениям…
Спустя какое-то время, когда они, обессиленные, лежали в объятиях друг друга, Эмили спросила с улыбкой:
– Интересно, кто пустил эту мерзкую и абсолютно ошибочную сплетню, будто англичане – никудышные любовники?
Уинстон удовлетворенно вздохнул и ухмыльнулся.
– Иностранцы, кто же еще?
Глава 30
День выдался ветреный. Пола шла сперва по дорожке, а потом через лужайку, по направлению к тачке, которую она оставила там вчера. Опавшие листья кружились вокруг ее ног. Из-за пелены свинцовых облаков, окрасивших небо в скучный серый цвет, проглянуло солнце, словно сияющим копьем пронзив осеннюю листву. Деревья сразу же вспыхнули в его лучах, и на миг показалось, будто не листья колышутся на ветру, а пластинки из золота и меди.
Пола замерла на месте и, подняв голову, обвела глазами сад. Как он прекрасен, даже в ноябре, – подумалось ей. Ее взгляд упал на газон, и он тоже казался покрытым золотой тканью или, скорее, старинным гобеленом, тканым из золотых, коричневых, алых и охряных нитей.
Пола взяла грабли и начала сгребать листья в большую кучу. Она работала самозабвенно, радуясь возможности хоть ненадолго оказаться вне дома. Ее ум притупился от забот и усталости, и она надеялась, что час, проведенный в саду, вернет ей бодрость и поможет стряхнуть чувство отчаяния, постепенно перераставшее в депрессию – чувство, доселе ей незнакомое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151