«Дружище, если ты позволишь им послать тебя обратно сейчас, когда вся эта пакость уже близится к концу, когда подразделения то и дело возвращаются назад, потому что началось время, которое президент назвал „вьетнамизацией“, если ты сейчас позволишь себе сгинуть ни за грош, то ты просто слабоумный идиот».
Внезапно кто-то с силой толкнул его.
– Виноват, – сказал Донни, отступая в сторону.
– Так оно и есть, – с угрозой произнес незнакомый голос.
Интересно, откуда они взялись? Их было трое, и габаритами они почти не уступали ему самому. Все с длинными волосами, с яркими повязками на головах, одетые в затертые джинсы и армейские рабочие рубахи.
– Ты говнюк из морской пехоты, верно? Кадровый?
– Да, я из морской пехоты, – признался Донни. – И возможно, говнюк. Но я не кадровый.
Все трое уставились на него. Было заметно, что глаза у них мутны с перепою, но все равно они горели ненавистью. Тот, который толкнул Донни, судя по всему предводитель, сильно покачивался. В кулаке он сжимал горлышко бутылки с джином, причем явно намеревался воспользоваться ею как оружием.
– Вот из-за таких, как ты, дерьмовых вояк мой брат вернулся домой в пластиковом мешке! – выкрикнул он.
– Я очень сожалею о твоем брате, – ответил Донни.
– А этот кадровый козел получил подполковника.
– Подобные пакости случаются не так уж и редко. Какой-нибудь ловкач хочет получить еще одну нашивку и посылает своих парней на холм. Он получает нашивку, а парням достаются пластиковые мешки.
– Да, но случается это только потому, что говнюки вроде тебя это допускают, потому что в ваших долбаных душах нет ни грамма смелости, чтобы сказать Большому Брату «нет». Если бы у вас было хоть чуть-чуть мужества, то все это дело давным-давно прекратилось бы.
– А ты значит, сказал Большому Брату «нет»?
– И без этого обошелся, – с гордостью заявил парень. – Я был первогодком, и меня эти игры не касались.
Донни захотелось сказать ему, что раз уж ты согласился вписаться в классификацию, то совершенно неважно, в какой разряд попал. Все равно ты подчинялся приказам и работал на Большого Брата. Просто некоторым парням отдавали более приятные приказы, чем другим. Но в этот момент парень шагнул к нему, его лицо перекосила злобная пьяная гримаса, и он еще крепче стиснул бутылку.
– Эй, я пришел сюда не затем, чтобы драться, – негромко сказал Донни. – Я просто гулял со знакомыми парнями.
Осмотревшись вокруг, он увидел, что оказался в центре круга уставившихся на него юношей. Даже музыка умолкла, и дым, казалось, клубился не так густо. Кроу, конечно, куда-то исчез.
– Значит, ты, подонок, забрел туда, куда не следовало, – рявкнул парень и напрягся, видимо намереваясь подойти еще на шаг.
Донни лихорадочно соображал, что же ему делать: то ли постараться вырубить дурака, то ли поскорее свалить отсюда и не ввязываться в потасовку.
Но внезапно между ним и его противником втиснулась чья-то фигура.
– Остановитесь, – сказал незнакомый человек. – Братья, братья мои, не теряйте своего священного хладнокровия.
– Да ведь это же поганый... – начал было агрессор.
– Он такой же парень, как и ты, и у тебя не больше оснований обвинять его в происходящем, чем себя самого или кого-нибудь другого. Ведь все дело в системе, разве ты этого не понимаешь? Помилуй боже, неужели ты так ничего и не понял?
– Да, но ведь надо же с чего-то начать!
– Джерри, остынь. Пойди, дружище, забей, что ли, косячок с кем-нибудь. Я не допущу, чтобы трое парней набрасывались с пустыми бутылками на несчастного солдата, который забрел сюда, не желая никаких приключений.
– Триг, я...
Но этот самый Триг положил ладонь на грудь Джерри, твердо посмотрел ему прямо в глаза – в этом взгляде, казалось, было столько огня, что можно было расплавить едва ли не все, что существует на свете, – и Джерри отступил, сглотнул и посмотрел на своих приятелей.
– Хрен с ним, – сказал он после продолжительной паузы. – Но все равно мы с тобой не согласны.
С этими словами троица резко повернулась и, расталкивая присутствующих, зашагала к двери.
Неожиданно снова загремела музыка – «Satisfaction» в исполнении «Роллинг Стоунз», – и вечеринка вновь забурлила.
– Слушай, спасибо тебе, – спохватился Донни. – Мне меньше всего на свете хотелось драться.
– Пустяки, – откликнулся спаситель. – Кстати, меня зовут Триг Картер.
Он протянул Донни руку. У Трига было одно из тех удлиненных серьезных лиц, на которых кожа туго обтягивает кости, а глаза кажутся одновременно и влажными и светящимися. Он очень напоминал киношного Иисуса. В его манере смотреть на собеседника было что-то очень притягательное. Он обладал редким даром с первого взгляда вызывать симпатию.
– Рад познакомиться, – ответил Донни, удивившись, что рукопожатие такого хрупкого с виду человека оказалось очень крепким. – А я Фенн. Донни Фенн.
– Я знаю. Ты тайный герой Кроу. Настоящий головорез.
– Господи боже, я никак не гожусь в его герои. Мне нужно дослужить свой срок, а потом я навсегда уберусь отсюда в страну кактусов и индейцев-навахо.
– Я там бывал. Траурные голуби, они ведь оттуда, верно? Маленькие белые птички, которые так быстро носятся по ложбинам и кустам, что их трудно рассмотреть.
– О да, – ответил Донни. – Мы с отцом любили на них охотиться. Нужно пользоваться самой легкой дробью – восьмеркой или девяткой. И все равно попасть очень непросто. Впрочем, ты, наверное, и сам это знаешь.
– Похоже, что это и впрямь забавно, – заметил Триг. – Но я-то охочусь на них не с ружьем, а с фотоаппаратом. А потом рисую их.
– Рисуешь? – переспросил Донни. Он никогда не видел большого смысла в этом занятии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34