— Сэр, у меня все зубы свои, вставных нет.— Как бы там ни было, если свалитесь в реку, она заберет те, что есть. Сами увидите, какая она черная стерва, наша река. С ней шутить нельзя, она этого не любит.— Я полностью вам доверяю, — сказал Сэм.Устроившись на корме, он пережил несколько неприятных мгновений, когда старик не смог с первого раза завести мотор. Затем двигатель наконец фыркнул, закашлял, затрясся и потащил лодку прочь от берега.Вскоре они проплыли в утреннем полумраке мимо затянутого предрассветной дымкой обезлюдевшего поселка. Полусгнившие дома заросли мхом.— Что тут произошло?— О, здешние жители пережили набеги индейцев, чуму и наводнение, но затем собаки, одичавшие собаки напали на детей. Загрызли насмерть троих, кажется, маленьких девочек. Набросились на них целой сворой и быстро прикончили. И тогда люди наконец не выдержали и ушли отсюда. Болото — очень плохое и жестокое место.Сэм отвел взгляд, пытаясь отмахнуться от жутких видений. Девочки, собаки, крики, запах крови. Он тряхнул головой.— Ха! Здесь вам не место для увеселительных прогулок, сэр. Это совсем не то, к чему вы привыкли, совсем не то. Даже близко не похоже.Наконец болото начало ослаблять свою хватку. Чахлые, искривленные деревья, сплетенные лианы и папоротники, оставшиеся со времен динозавров, уступили место соснам с длинной хвоей, высокой траве и другой зеленой растительности, спускающейся к голым берегам. Река стала шире, глубже. Черная вода потекла быстрее.Затем река разделилась на два рукава, один из которых повернул на восток, а другой — на запад. Ни тот ни другой не показались Сэму многообещающими: быстрые темные потоки, поверхность воды уже не гладкая, словно масло или стекло, а беспокойная, выдающая наличие в черных глубинах скрытых сильных течений, которые жаждут утащить человека навстречу смерти.— Держитесь крепче, мистер, речка у нас норовистая, — крикнул старик, направляя старую, видавшую виды лодку в правый рукав и удерживая ее строго посредине.Они стали медленно подниматься вверх, борясь с упорным течением, которое словно старалось заставить их повернуть обратно и попробовать счастья где-нибудь в другом месте. Сосновые заросли отрезали реку от всех признаков окружающей жизни, за исключением самих сосен, облитых темной, тягучей смолой. Это были скипидарные деревья, выпускавшие из себя свои жизненные соки. Погода оставалась отвратительной даже после того, как поднявшееся солнце спалило остатки тумана. Хотя сосны и напоминали Сэму северные равнины Висконсина или Миннесоты, это были другие сосны. Они как будто образовывали стены бесконечно длинного извивающегося коридора — пустоты, какой она является сумасшедшему; сверху немилосердно пекло солнце, а ветерок даже не смел шелохнуть своим дуновением застывший воздух.Сэм взглянул на часы, чувствуя на коже щекочущее покусывание пота. Он даже подумал было о том, чтобы чуть ослабить галстук, — но нет, он воевал в Арденнах, не снимая галстука, так что этот поступок станет последним, который он совершит перед тем, как принять смерть.Времени было уже одиннадцать часов утра.— Далеко еще?— Терпение, мистер. Нельзя торопить реку. Течение против нас, река не хочет, чтобы мы поднимались вверх. Радуйтесь, что под вами есть доски, которые защищают вашу задницу от того, что внизу.Так и продолжалось это бесконечное путешествие, пока наконец совершенно непрошеными, словно во сне, на дальнем берегу не появились Фивы.У Сэма мелькнула мысль: «Неужели я попал в Африку?»Ибо его взору открылся поселок настолько убогий, настолько запущенный и жалкий, что он просто не имел права на существование в стране, которую Сэм знал как Америку. Даже самые бедные негритянские трущобы Арканзаса не производили такого жуткого впечатления. Фивы представляли собой сборище неряшливых лачуг, крытых раскалившимся на жарком солнце рубероидом, приземистых, вросших в землю складов, облепивших пристань, и немощеных улиц, настолько грязных, что они, наверное, не смогли бы выдержать даже телеги, не говоря уже про автомобиль. На отшибе, чуть выше по течению, стояли развалины того, что раньше, судя по всему, было лесопилкой: почти все стены обвалились, не осталось ничего, кроме сгнившего остова и застывшего водяного колеса.Сэму показалось, что он совершил путешествие во времени и вернулся в прошлое.— Смотреть тут нечего. Понятия не имею, зачем вы заставили меня тащиться сюда. Merde. Вы меня поняли? Merde, или, по-английски, дерьмо. Сплошное дерьмо. Ничего, кроме дерьма. Город дерьма. Кто может жить в таком месте?Пока старик подводил лодку к пристани, Сэм, оглядываясь по сторонам, размышлял о том, что жители оставили город, так же как тот поселок, где одичавшие собаки загрызли маленьких девочек. Однако в то же время он ощущал на себе чьи-то настороженные взгляды.Сэм предполагал, что лодки приплывают сюда крайне редко и каждая является событием. Следовательно, сейчас на него должны смотреть все обитатели города. И действительно, он чувствовал на себе их взгляды, но опять-таки не видел никаких признаков жизни. Лазарь подошел к берегу, направил лодку на пристань и заглушил мотор.— Идите вперед, — приказал старик, и Сэм послушно подчинился.Там, на качающемся носу, он отыскал моток веревки. Как только лодка скользнула бортом вдоль пристани, Сэм соскочил на берег, за веревку притянул лодку к причалу и крепко привязал ее к покосившейся свае, торчащей из воды. Обернувшись, он увидел, что старик таким же способом закрепляет корму.Сэм подошел к нему.— Не знаю, сколько это у меня займет. Ждите меня здесь. Держитесь подальше от баров, борделей и прочих рассадников соблазна, какие тут только имеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28