На другой день до обеда я загорал на балконе. Затем объявился Рашид и предложил посетить местный базар. Мои коллеги не рекомендовали такую прогулку, поскольку власть в городе лишь до 12-ти дня была у наших, а после полудня и до раннего утра переходила к «духам». Но мы все-таки двинули в город. Рашид – сукин сын! – в самых людных местах демонстративно затевал со мной беседы по-русски. Сразу десятки враждебных глаз с удивлением начинали ощупывать меня. Мурашки по коже! Я хоть и без автомата, но под авиакурткой всегда носил внушительный арсенал: на четыре часа скоротечного боя, как любил говаривать Ваня Кулешов. И все-таки…
Весь взмокший, я благополучно возвратился в «Омегу» и зарекся от таких опрометчивых поступков.
Наступила ночь. Около 23-х неожиданно опять приехал Рашид: приглашает доктор Баха. Прихватив свой "тревожный рюкзак" и автомат сел к нему в машину.
В кабинете сидели трое: Баха, начальник местного управления ХАДа и начальник политотдела афганской армии зоны «Север». Представив нас друг другу, Баха обратился за советом:
– Как защитить двух экспертов ООН по правам человека, проездом оказавшихся в Мазари-Шарифе? Они поселились в отеле в центре города. Моджахеды, прознав об этом, решили ночью захватить их, чтобы продемонстрировать всему миру свою силу. Вся афганская армия и советские части задействованы в широкомасштабной операции против душманской группировки войск командующего фронтом ИОА Забиулло в ущелье Мармоль. Для охраны ООНовцев местное управление ХАДа смогло наскрести всего 40 бойцов: поваров, шоферов и прочего обслуживающего персонала, которые, ясное дело, разбегутся при первом выстреле. Что вы, товарищ Бек, могли бы посоветовать?
Я спросил, известна ли численность душманов, собирающихся проводить операцию, и из какого района города они будут выдвигаться? Баха сказал, что моджахедов будет человек 25, а расположились они сейчас на северной окраине Мазари-Шарифа. Вооружение – автоматы и гранатометы.
Изучив карту города на стене, я ткнул пальцем в перекресток севернее отеля, миновать который «духи» никак не могли:
– Здесь надо устроить засаду.
Баха возразил:
– Понадобится примерно 120 бойцов, а где их взять?
Я покачал головой:
– Зачем 120? Хватит нас с Рашидом.
Развязав рюкзак, я вытащил ночной прицел и пристегнул к своему АКСН. Достал две мины направленного действия МОН-50, электропровода и подрывную машинку ПМ-4.
– Рашиду следует выдать пулемет ПК, с лентой на 250 патронов, – добавил я.
План был таков: мы с Рашидом под покровом темноты доберемся до перекрестка, установим мины, и, спрятавшись за дувалом, в ночной прицел будем наблюдать за обстановкой. При появлении «духов» дождемся, когда они приблизятся метров до 20–30, и нанесем удар МОНками. Каждая из них нашпигована 550 стальными шариками: они как картечью сметут душманский отряд. Рашид из-за угла будет строчить из пулемета трассирующими, подсвечивая мне, а я под шумок одиночными выстрелами прицельно выберу тех, кто еще шевелится. Затем сразу же – ноги в руки, и даем деру. Длиться бой будет максимум минуту-полторы.
Двое афганцев напряженно вслушивались, не понимая по-русски. Доктор Баха перевел им. В наступившей тишине они в изумлении уставились на меня.
Тишину нарушил Баха:
– Я пойду с вами!
– Ну уж нет, товарищ доктор, вам туда нельзя.
Снова подумав, Баха заявил:
– Я не имею права рисковать вашей жизнью, поэтому засаду отменяю. А вот могли бы вы, товарищ Бек, одолжить свой автомат Рашиду? Он подежурит на крыше отеля. Кстати, можно ли из него в темноте попасть в голову с дистанции примерно 100 метров?
Я ответил, что автомат пристрелян с ночным прицелом на 400 метров. Повернулся к Рашиду:
– Ты пользовался когда-нибудь такой штукой?
Он отрицательно мотнул головой.
– В таком случае, разрешите, товарищ доктор, мне пойти вместе с Рашидом! – сказал я.
Баха вдруг легко согласился.
Мы с Рашидом вернулись к нашим ребятам из «Омеги». Я нырнул под кровать, вытащил ящик с патронами, начал пересыпать бумажные пачки себе в рюкзак. Положил туда же несколько гранат, а мины МОН-50 оставил за ненадобностью.
Ребята мрачно наблюдали за моими приготовлениями:
– Куда это ты собрался, браток?
Я объяснил суть дела. Старший группы заявил:
– Я не имею права тебя отпускать!
– А я тебе не подчиняюсь! – огрызнулся в ответ, и соврал, что выполняю личное указание шефа.
На стареньком раздолбанном УАЗике, нервно озираясь по сторонам, афганский водитель подбросил до гостиницы, и тут же умчался. У входа под одиноким фонарным столбом, ярко освещенный, стоял допотопный БТР-40, по оси вросший в землю. Внутри маячили каски нескольких солдат. Сиротливо торчащий ствол пулемета СГМБ почему-то вызывал жалость. От окаменевших фигур афганцев веяло чувством безысходности. Тишина. Рашид с моим автоматом, следом я с рюкзаком, протопали мимо БТР в вестибюль гостиницы. Солдаты нас в упор не заметили. Холл был пуст. Матерясь по-русски, Рашид начал пинать двери, наконец вытащил из-за вешалки насмерть перепуганного администратора:
– В каком номере остановились американцы?
– Какие американцы? – лепечет администратор.
– Обыкновенные! Один негр и один белый. И кто их сопровождает? – Рашид для убедительности потыкал его автоматом в живот. Это подействовало, и скоро мы знали все, что было нужно. Поднялись на второй этаж и зашли в комнату по соседству с той, в которой ночевали ООНовцы. Там мы обнаружили афганца в национальной одежде. Это был начальник 4-го отдела 5-го Управления ХАДа, отвечавший за безопасность на транспорте.
Первым делом мы отыскали лестницу и приставили ее к люку, ведущему на плоскую крышу отеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131