Затем бодро зашагал по дороге.Дойдя до развилки, я повернул направо и примерно через милю вышел на равнину. В этот момент за спиной послышался топот копыт, и через секунду из-за поворота показалась группа всадников.— Вот он! — крикнул один, и парни помчались ко мне во весь опор. Я сразу смекнул, что чертов незнакомец все-таки добрался до Томагавка и пустил по моему следу своих друзей. Я тут же свернул в сторону и, не разбирая дороги, помчался прямо по прерии, а те на конях — вслед за мной, крича, чтобы я остановился. Черт бы побрал эти башмаки! Из-за них я никак не мог развить нужной скорости! Через четверть мили стало ясно, что от погони не уйти. Тогда я выхватил кольт и круто повернулся, но немного не рассчитал — скорость оказалась слишком велика, проклятые башмаки поскользнулись на ровном месте, и я, нажимая на курок, со всего маху грохнулся в заросли молодых кактусов. Так что пуля лишь сбила шляпу с ближайшего всадника, который яростно закричал и пришпорил лошадь. Я подождал, пока тот подъедет поближе и, посылая вторую пулю, вдруг заметил на его рубашке ярко горящую серебряную звезду. Немедленно бросив на землю кольт, я вытянул руки к небу.Парни толпой окружили меня. На вид — обычные ковбои. Человек со звездой слез с лошади, поднял с травы мой кольт и выругался.— За каким дьяволом ты устроил эти скачки по жаре, да еще и стрелял? — грозным голосом спросил он.— Я не знал, что вы представитель власти, — отвечаю.— Да ладно тебе, Маквей, — вступился один из них. — Не знаешь, что ли, до чего эти чужаки трусливы? Должно быть, он принял нас за молодчиков из банды Сантри. Где твоя лошадь?— У меня нет лошади, — признался я.— Убежала, наверное? — снисходительно усмехнулся Маквей. — Ну да ладно. Садись за спину Кирби и едем.К моему большому удивлению, шериф сунул кольт мне обратно в кобуру, я уселся позади Кирби, и мы тронулись. Кирби всю дорогу ворчал, чтобы я не ерзал и не вздумал бы падать с лошади. Этим он сильно действовал мне на нервы. Однако я сумел сдержать себя.Где-то через час мы выехали к небольшому поселку, который мои спутники гордо именовали город Томагавк. При виде стольких домов, скученных в одном месте, я порядком струхнул и уже собрался было дать тягу в родные горы, но вовремя одумался — пока на ногах у меня эти колодки вместо башмаков, все равно далеко не уйти. Никогда прежде я не видел таких странных домов — из досок, а некоторые — так даже двухэтажные! На западе и северо-западе в паре сотен ярдов от окраины высились холмы, с остальных сторон город открывался в голые прерии, отмежевавшись от них только высокой изгородью.— Вот что, ребята, — сказал Маквей. — Вы скачите в город и объявите людям, что представление скоро начнется. А я с Кирби и Ричардсом займусь приготовлениями. По улицам слонялось множество людей — я даже представить себе не мог, что на свете живет такая масса народа. Шериф с двумя приятелями обогнули северную окраину поселка и остановились возле старого амбара. Мы спешились. Внутри амбар представлял из себя нечто вроде большой комнаты, заваленной всякой рухлядью. В углу висели полотенца и стояли ведра с водой.— М-да, — протянул шериф. — Не очень-то этот курятник похож на раздевалку, но ничего — сойдет. Парни мало что смыслят в играх такого рода, но мы будем болеть за тебя изо всех сил. Запомни главное: если что — мы их задавим! Ну? Как настроение?— В порядке, — говорю, — только есть хочется.Тогда шериф кивнул Ричардсу:— Принеси-ка ему чего-нибудь пожевать!А Ричардс ему и отвечает:— Я думаю, перед боем лучше бы воздержаться.— Ничего, — говорит Маквей, — похоже, этот парень свое дело знает. Ты лучше поторопись.Ричардс нехотя удалился, а шериф и Кирби все ходили да ходили вокруг меня, разглядывая, словно я племенной бычок. Они то и дело щупали мои мускулы, и наконец шериф сказал:— Будь я проклят! Если объем мускулов хоть что-то значит, то денежки, можно сказать, у нас в кармане!Я вытащил из кобуры свой доллар и сказал, что могу заплатить за постой, а они в ответ захохотали и заявили, что я, как видно, весельчак. Затем явился Ричардс. Он нес миску с едой, а за ним в амбар гурьбой повалили люди. На ногах у всех были сапоги, за поясом — кольты, на лицах — пышные бакенбарды и усищи. Все уставились на меня, как на диво какое, а шериф заявляет:— Вы только посмотрите на этого красавца, джентльмены! Сегодня решается судьба Томагавка — победить или умереть!Тут они стали кружить вокруг меня — совсем как до того Кирби с шерифом. Я сильно застеснялся и сам не заметил, как смолол три или четыре фунта телятины с трехквартовой миской картошки, заедая все огромным ломтем белого хлеба, да выпил галлон воды, потому как меня давно уже мучила жажда. Все поразевали рты, а один говорит:— А где он пропадал вчера? Почему вчера не явился?Шериф ответил:— Возница мне сказал, что вчера он был вдрызг пьян и пришлось оставить его в Биснее. Сюда доставили только багаж, — для большей убедительности он ткнул пальцем в угол, где действительно валялись какие-то узлы. — Они оставили лошадь и указание явиться в Томагавк сразу же, как протрезвеет, — продолжал шериф. — Мы с ребятами сегодня порядком потрепали нервы, дожидаясь его. Наконец не выдержали и решили поискать на дороге. А он, оказывается, топал сюда на своих двоих, вот и припозднился.— Бьюсь об заклад, — сказал Кирби, — негодяи из Белой Клячи, что-то затевают. До сих пор ни один из них сюда не явился. Не иначе как сидят в своем занюханном городишке, сосут какую-нибудь гадость и обсуждают план действий. Им, конечно, хотелось бы провести бой у себя дома. Они там, в Белой Кляче, думают, что если на подготовку боя выложили денежки Томагавк и Гунсток, так он непременно должен состояться в Белой Кляче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14