Я протянул визитную карточку Арзневу Мускиа:
– Посмотри.
Он взял ее в руки и прочитал вслух то, что было написано. Я удивился, что человек, живший в Турции, так свободно читает по-русски. Я и раньше заметил, что грузинский акцент в его русской речи чувствовался меньше, чем в моей.
– Где ты научился так хорошо говорить по-русски?
– Учили в детстве. А потом я долго был на Кубани и там говорил по-русски. И русские книги читаю иногда, хотя в гимназии мне не пришлось учиться.
Я был смущен: Арзнев Мускиа производил впечатление образованного, воспитанного на аристократический лад человека. Правда, два дня слишком короткий срок, но первое впечатление не бывает обманчивым.
– Кто эта женщина? – спросил он.
– Как тебе сказать... В детстве наши семьи были близки. Мы с ней ровесники, часто играли вместе. Окончив гимназию, она убежала из дому, вышла, вероятно, замуж за этого Ширера. Об этом Ширере я узнал только несколько лет назад. Не знаю, может быть, сначала она ушла с другим, а потом встретилась с ним? В общем, вернулась в Тифлис она с ним. Ширер иностранец, владеющий достаточно крупным капиталом. Тогда ему было года тридцать два, тридцать три. Он повез эту девочку в Европу, дал ей высшее образование, кажется, она окончила Женевский университет. Они жили за границей, и в Тифлисе о них долго ничего не было слышно. Вернулись они четыре года назад. Ширер купил большие леса в окрестностях Закатала, Кахи и Кобахчо. Все орех и дуб. Забыл сказать, что Ширер лесопромышленник. В Закатала они выстроили дом. Здесь, в Сололаки, купили у армянина другой дом. Оба прекрасно обставили. Детей у них нет. Эта женщина шесть месяцев в году живет в Тифлисе. Остальное время проводит в Закатала и в путешествиях. Да... Теперь, круг... – я заглянул в книгу,– она вращается в узком кругу, избегает знатных семей, а купчишек к себе на пушечный выстрел не подпускает. Хорошо, что мы еще знаем об этой даме?! У нее два лакея, два дворника, две горничные, один повар... Повар по имени Катран! Ее муж редко, приезжает в Тифлис. Видно, она одна в таком большом доме! Их дела ведет юридическая контора Шахпарунова... Тем более странно, что она пожаловала ко мне!
– Пожалуй, мне лучше уйти... – сказал Мускиа, возвращает мне визитную карточку.
– Нет, если у тебя нет ничего срочного, подожди, Арзнев. Тебе может быть интересно – по нашему договору, ты можешь присутствовать на приеме... Правда, есть тут одно деликатное обстоятельство... К адвокатам чаще приходят с чем-нибудь секретным... Для разговора наедине. Поэтому лучше пройди сюда, в заднюю комнату, а дверь мы оставим чуть-чуть приоткрытой. Кстати, в шкафу есть все для легкого завтрака и вино. Подкрепляйся и слушай, может быть, услышишь что-нибудь занятное.
– Не знаю, должен ли я оставаться, Ираклий?
– Не волнуйся, я не поставлю тебя в неловкое положение.
Я захлопнул книгу, открытую на госпоже Ширер-Тавкелишвили, и понес ее к полке. Пока я возвращался к письменному столу, через порог уже переступила госпожа Нано. После первых приветствий мы расположились в креслах. Между креслами стоял низкий круглый стол, на нем лежала красивая табакерка. Я снял крышку – пожалуйста, если курите.
– Спасибо, я курю очень редко,– услышал я ее голос. – Только тогда, когда у меня хорошее настроение и мне весело.
– Получается, что в хорошем настроении вы бываете очень редко?!
– В очень хорошем?.. Конечно, редко! Разве может быть иначе?
Мы вспомнили детство и наши прежние связи, помянули всех усопших и живых. Затем я извинился, что не явился по ее приглашению. Спросил о муже, о семейных делах. Рассказал две-три новости, и после этих любезностей разговор как будто увял.
Госпожа Нано была одета очень просто. Дамы ее сословия обычно навешивали на себя драгоценности. У нее же были лишь обручальное кольцо и золотая цепочка на шее.
– Чем могу служить, госпожа Нано? – решил я заговорить первым.– Если, конечно, вы по делу... Но тогда надо было позвать меня, и я явился бы по вашему зову без промедления.
– Что вы!.. Зачем вас беспокоить? Да и кроме того, мне хотелось увидеть вас именно в конторе. – При этих словах Нано как будто смутилась, но сейчас же овладела собой и с улыбкой спросила: – Я надеюсь, в этом доме умеют хранить тайны...
– Вот несгораемый шкаф. В нем хранятся тайны около двух сот моих доверителей! Ни один из них не имеет оснований быть недовольным... Однако, видишь дверь,– она слегка приоткрыта. В той комнате завтракает мой ближайший друг, лаз, дворянин, господин Арзнев Мускиа. Закрыть ее?
Я перешел с официального языка на дружеский – из нашего детства, как бы предлагая ей восстановить те прежние связи.
Госпожа Нано задумалась и, пожав плечами, сказала:
– Если этот господин твой ближайший друг... – Она сразу заметила мой переход и охотно приняла его. – Разве не все равно, услышит он все от меня или, после моего ухода, от тебя?
Мы засмеялись. Нано снова умолкла. Видимо, она обдумывала, как начать.
– Дела моей семьи и моего мужа ведет адвокат Шахпарунов. Было бы естественно, если бы я обратилась к нему. Но он трус и, конечно, уклонится от разговора. И кроме того, я не хочу, чтобы мой муж узнал об этом... Во всяком случае пока... Тем более что жандармерия...– Нано говорила негромко, старясь, чтобы до Арзнева Мускиа слова не долетали отчетливо.
Женщина замолчала. В задней комнате что-то звякнуло.
– Арзнев, прошу тебя – тише, а не то я закрою дверь! – крикнул я больше для того, чтобы подчеркнуть перед Нано свою дружбу с лазом.
– Ну, что ты, друг мой, я же не из револьвера выстрелил, только нож уронил,– ответил Арзнез Мускиа.– Нож – значит быть еще одному мужчине при вашей беседе, это уж безусловно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72