Затем Англия должна согласиться на разумное разрешение вопроса бывших германских колоний. Взамен этого, Германия обязывается защищать Британскую Империю всеми своими вооруженными силами и повсюду, где потребуется.
Защищать Империю! Я уже говорил об этой шутовской идее Гитлера. Он воображал, что протягивает Англии необычайную приманку, беря ее под защиту своих армий.
Далерус вернулся в Лондон. При отъезде Геринг пожелал ему счастливого пути. Впоследствии из этого путешествия создали легенду. Рассказывали, будто Риббентроп хотел вызвать аварию самолета, чтобы в корне пресечь этот последний шанс мирного исхода. «В действительности, – говорит Геринг, – ситуация была уже настолько напряженной, что полет германского самолета в Англию был далеко не безопасен»
В Лондоне страх перед войной открыл Далерусу все двери. Он виделся с Чемберленом, Галифаксом, Кадоганом. Бравирование Гендерсона по отношению к фюреру признавалось опасным. На один момент казалось, что миссия Далеруса может оказаться удачной.
Однако, ответ, с которым он вернулся в Берлин, оказался недостаточным для предотвращения войны. Англия допускала установление новых границ Польши на конференции пяти великих держав: Франции, Великобритании, Италии, Германии и России.
Быть может, в этой уступке скрывалась перспектива нового Мюнхена. Гитлер мог бы воспользоваться ею, как средством психологического давления на Польшу и при некотором терпении повторить историю захвата Судет. Приняв предложение Англии, он мог бы разрядить напряжение и выиграть время. Но его обуял демон войны. Его армии были готовы и вождь сгорал от нетерпения осуществить свои планы. Ведь он сам сказал две недели тому назад графу Чиано, что военные действия должны начаться не позднее 30 августа, чтобы закончиться до осенней распутицы.
В Берлине Далерус тщетно ожидал аудиенции у Гитлера. Время уходило, а с ним и шансы на мир.
«1– го сентября в 8 часов утра, – рассказывает Далерус, – я встретил Геринга в Министерстве Авиации. Он объявил мне с некоторым смущением, что неприязненные действия уже начались: поляки напали на радиостанцию в Глайвице и взорвали мост у Диршау.
«Я встретился с Гитлером только после обеда в кулуарах Райхстага. Он только что закончил свою речь, в которой объявил о начале военных действий с Польшей. Он был крайне возбужден и нервен. Сказал, что он давно уже знал, что Англия хочет войны, но теперь он разобьет Польшу и завоюет всю. Геринг, вмешавшись в разговор, пытался сказать, что германская армия займет только определенные пункты. Но Гитлер совершенно потерял самообладание. Он начал кричать, что будет воевать год, два года и, возбуждаясь все больше и больше, закончил заявлением, что он будет воевать десять лет».
В этот день уже с утра германские самолеты разрушали бомбами города, пути сообщения, штабы и аэродромы Польши.

VII. Как Гитлер составил план Седана

Бросая свои армии против Польши, Гитлер оставил на французских границах только пять дивизий.
Кайтель показал на следствии и повторил на суде следующее:
«Со строго военной точки зрения мы, солдаты, ожидали наступления западных армий во время польской кампании. Мы были очень удивлены тем что не последовало никаких действий, если не считать нескольких незначительных стычек между линией Мажино и линией Зигфрида. Мы заключили из этого, что Франция и Англия не имели серьезного намерения вести войну. Весь фронт вдоль западных границ Германии был защищен только пятью дивизиями, занимавшими Западный Вал. Если б франко-британские армии начали наступление, мы не могли бы оказать им сколько-нибудь серьезного сопротивления».
В течении сентября германские силы на Западе возросли. Операции в Польше быстро приняли такой оборот, что несколько новых дивизий, предназначенных для восточного фронта, были направлены на Рейн. Тем не менее положение оставалось критическим до того момента, пока главные силы германской армии могли быть переведены на Запад.
«Катастрофа не произошла только потому, – говорит Иодль, – что 110 дивизий, которыми располагали французы и англичане, оставались совершенно пассивными против наших 23 дивизий, стоявших на Западном фронте»
В сентябре 1939 г. германская армия еще только создавалась. Она еще не обладала той спайкой и стойкостью, которые даются лишь долгой подготовкой и опытом.
Это было только внешним фасадом могущества, за которым шла лихорадочная импровизация. Это была армия азартного игрока.
«Наши запасы снаряжения, – говорит Иодль, – были до смешного ничтожны и мы вылезли из беды единственно благодаря тому, что на Запада не было боев».
Флот, подобно армии, был также лишь фасадом.
«Флот был, – сказал адмирал Денитц, – захвачен врасплох объявлением войны. Вновь строящиеся суда были еще далеки от окончания; но даже если б они и были достроены, то все же германский флот составлял бы не более трети британского. В моем распоряжении было всего лишь 42 подводных лодки, годных к действию».
Авиация, это быстро строящееся и быстро стареющее оружие, была в наилучшем положении по сравнению с силами противника. Тем не менее Геринг считал, что и в этой области была желательна отсрочка войны, по крайней мере, до 1947 года. 15 апреля 1939 г. Геринг сказал графу Чиано (документ 1874 P.S.): «Ситуация в воздухе станет для держав Оси благоприятной через девять месяцев».
«В 1939, как и в 1938 гг., – заявил маршал Мильх, генерал-инспектор воздушных сил, – все требования Главного Штаба на изготовление воздушных бомб были зачеркнуты лично Гитлером. Он хотел сберечь наши запасы стали и легких металлов для нужд артиллерии и постройки самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76