Закон по существу своему есть земский полицейский устав и трактует об обычных проступках в земледельческом быту: о воровстве, потравах, увечье, порче межевых знаков и т. п. Но по духу своему и главному содержанию он применен к потребностям населения Византийской империи, живущего в общине и управляющегося своим обычным правом. Заметим здесь к слову, что почти все статьи этого закона встречаются в древнем русском законодательном памятнике – в уставе Ярослава.
Славянская община Восточной империи не напоминает ли германскую марку в западной истории? Конечно, да. Здесь мы получаем явное сходство факторов и с этим вместе намечаем основу, по которой должно идти дальнейшее развитие. Судьбы восточного социального развития, однако, направляются не тем путем, каким шло западное, и это тем любопытней, что экономическая среда, действовавшая разрушительно на марку, угрожала благосостоянию и византийской общины. Мы видели, что в VIII в. для германской марки был самый критический момент, и что Каролинги, хотя и понимали значение совершавшихся событий, не нашли нужным или возможным оказать поддержку сельской общине, вследствие чего мелкая поземельная собственность была поглощена крупной.
Такой же критический момент наблюдается в Византийской империи. Здесь он обнаруживается несколько позже, чем на Западе, именно в X и XI вв. Весьма живую, скажем даже, бьющую в глаза картину представляют относящиеся сюда современные источники: частные и официальные акты. Сословие властелей или динатов, как они называются в греческих памятниках, в X в. оказалось весьма опасным врагом крестьянской общины и мелкого землевладения. Пользуясь своим положением воевод, судей, сборщиков податей, эти властели обнаруживали очень вредное действие на крестьянскую общину, главным образом, вследствие своего помещичьего права. Они разоряли крестьянские дворы, производили вымогательства при сборе податей, в голодные и неурожайные годы выдавали крестьянам пропитание за высокие проценты или под залог имущества. Такой порядок вещей побуждал мелких землевладельцев продавать свои участки, закладывать или уступать по завещанию и по частным актам. Словом, нужда гнала свободных людей в кабалу, которая на Западе выражается актом коммендации. И на Востоке крестьяне вступали в зависимое положение к помещику, закладывались за него и переходили в разряд барщинных и крепостных. Опасность угрожала столько же от властелей, сколько и от того элемента, который вырос в самой общине, и который у нас окрещен именем «кулак».
Богатые крестьяне среди самой общины, пользуясь дурным экономическим положением соседей, скупали за бесценок земли и обращали в батраков тех, кто недавно был хозяином. Вот на это-то зло и были обращены заботы императоров Македонской династии. Целый ряд очень любопытных мероприятий вскрывает нам законы этих императоров. Ряд мер был направлен к тому, чтобы поставить само сельское население в возможность бороться с экономическим злом; другой ряд мер предупреждает действие разрушительных элементов, т.е. направлен против самих властелей и кулаков. Чтобы предупредить распадение общины, закон установил неотчуждаемость земельного имущества у общины. Всякий раз, когда освобождался крестьянский участок за смертью владельца, или когда крестьянин хотел добровольно освободиться от своего земельного надела, на первое место по праву предпочтительной покупки выступали члены той же общины или волости. При этом закон указывает 5 категорий лиц и отношений в сельской общине, и только после отказа всех членов этих пяти категорий участок мог поступить в чужие руки.
Упомянутые категории важны для нас в том отношении, что показывают, Как слагалась и как была организована община в X в. Если освобождался крестьянский участок, то право на покупку его признавалось за следующими лицами: 1) ближайшие родственники, 2) домохозяева той же общины, 3) другие обыватели общины (бобыли, захребетники), 4) соплательщики и 5) члены союзных общин. Если никто из лиц названных категорий не согласится на покупку, тогда имущество отдается вольному покупщику. Можно думать, что эти случаи были весьма редки. Что касается мер, прямо направленных против властелей, они заключались в следующем. Властели часто ссылались на закон 40-летней давности: кто докажет, что он 40 лет владел землей, закон против него был бессилен. Византийское правительство отменило 40-летнюю давность, так что если бы крестьяне стали искать прав на землю и подтвердили свой иск свидетельскими показаниями, то властители изгонялись, невзирая на давность владения Далее было обнаружено, что многие купчие крепости на землю составлялись фальшиво, в угоду богатым, межевые планы фабриковались помещиками в прямой ущерб для крестьянской общины, – правительство не остановилось перед тем, чтобы объявить эти акты недействительными, когда дело шло о крестьянской земле. Наконец, радикализм правительства дошел до того, что оно возложило круговую ответственность за несостоятельность общины на крупных землевладельцев данной местности. Помещики были обязаны круговой порукой охранять интересы мелкого землевладения.
Прежде чем делать заключения о следствиях, достигнутых подобными распоряжениями, остановимся на характеристике мотивов и чувств, которыми диктовались подобные законы. Это, в самом деле, редкие в истории меры; Запад не может представить и тени подобия им. Вот, например, вступление к одному из законов, изданных в 934 г. (Романом Лакапином): «Есть люди, которые, отрицаясь от своей духовной природы и Создателя, заботятся только о земных благах и временном благополучии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34