Момент был самым подходящим.
Клетус взорвал мины и усугубил ущерб, выпустив несколько очередей в тыл
партизан.
Те ответили незамедлительно, но вскоре их стрельба стала затихать и
совсем прекратилась. Наступившая тишина затягивалась. Через пять минут, в
течение которых не последовало ни одного выстрела, Клетус полетел вниз по
реке и нашел то место, где находилась вторая группа, когда началась
перестрелка.
Партизан там не было. Медленно и осторожно пробираясь среди крон
деревьев, он быстро их догнал. Они направлялись вверх по реке, и их число,
казалось, удвоилось. Было ясно, что люди с нижнего брода присоединились к
ним, и обе группы приняли решение продвигаться к расположенному выше по
реке броду, чтобы соединиться там с остальными.
Все шло так, как он ожидал. Эти ньюлендцы были скорее диверсантами,
чем солдатами. Очевидно, им строго-настрого приказали по возможности
избегать военных действий на пути к месту назначения. Клетус потихоньку
следовал за ними, пока они не подошли вплотную к группе своих товарищей,
зажатых у верхнего брода.
Клетус поднялся выше и полетел вперед, чтобы посмотреть, что
происходит на переправе.
Он подлетел со стороны джунглей и стал оценивать сложившуюся
ситуацию. Верхняя группа партизан вытянулась полукругом, концы которого
находились примерно в шестидесяти метрах выше и в тридцати метрах ниже
брода, не доходя до берега. Партизаны стреляли, но не предпринимали
никаких попыток проложить себе путь через реку. Стрельба стала затихать, и
Клетус услышал крики: это подошли два отряда с нижних переправ.
Паря над самой землей, Клетус вытащил из багажника подслушивающее
устройство и вставил наушник в ухо. Затем бросил микрофон в кусты, но ему
удалось подслушать разговоры только рядовых партизан, а не офицеров,
обсуждавших свои дальнейшие действия. Вот неудача! Если бы он смог
проползти метров пятьдесят и лично осуществить разведку... Но об этом
нечего даже думать. Проводить разведку на летательном аппарате теперь было
слишком рискованно. Оставалось представить себя в шкуре командира
партизанского отряда и попытаться угадать его мысли. Клетус закрыл глаза и
расслабился так же, как расслаблялся утром для того, чтобы одолеть боль в
колене. Веки его опустились, он обмяк и освободил свой мозг.
Долгое время лишь случайные цепочки мыслей скользили по поверхности
его сознания. Затем воображение успокоилось, и начала складываться
определенная картина. Он ощутил, что стоит на мягкой, пружинящей
поверхности земли в джунглях; его пропотевший маскировочный костюм прилип
к телу. Он прищурился на солнце, которое уже прошло через точку зенита.
Отчаяние и тревога владели им. Он посмотрел на группу младших офицеров,
собравшихся вокруг него, и понял, что должен принять решение немедленно.
Двум третям его отряда не удалось пересечь Голубую реку в запланированное
время и в запланированном месте. Они уже выбивались из графика движения и
имели одну единственную, последнюю, возможность переправиться через реку,
встретив сопротивление врагу, неизвестного какими силами располагавшего.
Только одно было очевидно. Проникновение группы, которой он
командовал, не было секретом для противника. В этом смысле его миссия
провалилась. Если у врага здесь есть силы противостоять ему, какой же
отпор можно ожидать на пути к побережью?
Ясно, что успех операции становился все более призрачным. Разумно
было бы от нее вообще отказаться. Но может ли он повернуть сейчас назад,
не дав никакого объяснения своему начальству, которое обвинит его в
невыполнении приказов без каких-либо веских на то причин?
Ясно, что не может. Ему придется сделать попытку перебраться на
противоположный берег реки, надеясь только на то, что силы Экзотики окажут
ему такое яростное сопротивление, что у него появится причина для
отступления...
Клетус снова стал самим собой, открыл глаза и выпрямился. В очередной
раз подняв машину до уровня верхушек деревьев, он швырнул три мины под
разными углами в сторону расположения партизан и быстро их взорвал.
В следующее мгновение он открыл огонь, прижав ружье к правому боку и
нажимая на спусковой крючок правой рукой, а левой паля из пистолета.
Со стороны брода и с двух других сторон тоже послышалась пальба: это
стреляли по ньюлендцам его солдаты. Уже через секунду партизаны открыли
ответный огонь. Грохот был самым сильным из тех, что нарушали сегодня
покой джунглей. Клетус подождал, пока он начал понемногу стихать, чтобы
его голос можно было услышать. Затем достал рупор из багажника и поднес
его к губам. Над джунглями загремел его усиленный голос:
- ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ВСЕМ СИЛАМ АЛЬЯНСА ПРЕКРАТИТЬ
ОГОНЬ!
Ружья солдат замолчали. Постепенно затихли и винтовки партизан, и в
джунгли вернулась тишина. Клетус снова заговорил через рупор:
- ВНИМАНИЕ, НЬЮЛЕНДЦЫ! ВНИМАНИЕ, НЬЮЛЕНДЦЫ! ВЫ ПОЛНОСТЬЮ ОКРУЖЕНЫ
ЭКСПЕДИЦИОННЫМИ ВОЙСКАМИ АЛЬЯНСА В БАХАЛЛЕ! ДАЛЬНЕЙШЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ МОЖЕТ
ПРИВЕСТИ ТОЛЬКО К ВАШЕМУ ПОЛНОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ. С ТЕМИ, КТО ПОЖЕЛАЕТ
СДАТЬСЯ, БУДУТ ОБРАЩАТЬСЯ В СООТВЕТСТВИИ С ПРАВИЛАМИ, УСТАНОВЛЕННЫМИ ДЛЯ
ВОЕННОПЛЕННЫХ. С ВАМИ ГОВОРИТ КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ АЛЬЯНСА. МОИ ЛЮДИ НЕ
БУДУТ ОТКРЫВАТЬ ОГОНЬ В ТЕЧЕНИИ ТРЕХ МИНУТ. ВАМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ
ВОЗМОЖНОСТЬ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ ЗА ЭТО ВРЕМЯ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89