спины, шапки, воротники. Андрей Степанович взял вправо и уж в уме досадливым голосом отвечал жене: а то никуда, что ли? Это на случай, если не догонит.
Тиктин широко зашагал, круто отворачивал вбок палку. Он шел, глядя вперед; расталкивая взглядом прохожих впереди, целясь в далекие лазейки, вон чья-то знакомая спина вихляется - высокая, как пальто на щетке.
Андрей Степанович наддал ходу, он не замечал, что задыхался. Нагонял.
- А черт вас, как вас там, - Андрей Степанович стукнул палкой по плечу.
Прохожий обернулся.
- Ну все равно, Башкин, что ли! - Андрей Степанович сделал нетерпеливую мину. - Не попадалась вам тут Надежда наша?
- А что, потеряли Надежду? - хихикнул Башкин и сейчас же сделал услужливую обеспокоенную физиономию. - А что, она сейчас вышла? Вы ищете? Нет. Во всяком случае она могла только туда, - Башкин мазанул рукой вперед, - только туда пройти, а то я ее встретил бы. А что, ее вернуть?
- Да, да! - Андрей Степанович шел вперед, не глядя на Башкина. Встретите, скажите, чтоб сейчас же вернулась, с матерью...
- А, нехорошо? Понимаю, понимаю, догоню. Найду, - говорил уж Башкин на ходу. Он зашагал вперед, болтаясь на ходу.
Андрей Степанович видел с минуту еще его голову над толпой. На втором перекрестке Тиктин остановился, одышка забивала дыхание.
"Ну куда? - озирался Тиктин. - Бессмыслица. Почти никакого вероятия!" - Тиктин топнул палкой.
- Э, черт! - сказал Андрей Степанович и зашагал тише. "Извозчика, что ли, взять? Болвана этого для чего-то остановил", - злился Андрей Степанович на Башкина.
Андрей Степанович сел на первого извозчика, не рядясь.
- Прямо поезжай! - Андрей Степанович перевел дух. Заметил, что пальто горбом. Перестегнул. Поставил палку между ног, положил обе руки.
Глядел на тротуары, далеко вперед. Моросило. Андрей Степанович насупил поля шляпы.
- А этот идиот, - шептал Андрей Степанович про сына, - как жилец, квартирант какой-то, - и до слез обидно было, чего сын не выскочил и не побежал - "я в одну, он в другую сторону". А эта с ума сходит.
- Направо! - зло заорал Андрей Степанович на извозчика. Кое-кто с тротуара оглянулся. Тиктин насупил брови. Глянул на часы. Половина пятого. В шесть у генерала Миллера, у генерал-губернатора и командующего войсками округа.
"Значит, в половине шестого надо быть в Думе. Даже раньше. Я этот вопрос поставил, - крепко выговаривал в уме Тиктин и в такт словам поматывал головой, - и пускай ерунда, но мы обязаны исчерпать все законные возможности. И тогда - руки развязаны".
Андрей Степанович тряхнул головой и смело глянул в верха домов.
- Стой! Куда! Объезжай!
Извозчик осадил. Смолкла трескотня колес, стал слышен мутный гомон. Не пропускали мимо Соборной площади. Андрей Степанович приподнялся. В сером свете, через туман, он видел - в сером вся площадь.
- Куда прикажете? - обернулся извозчик и тихим голосом добавил: Кавалерия стоит на площади.
- Объезжай по Садовой.
"Куда я еду?" - Андрей Степанович отдернулся назад и сдвинул брови и вдруг крикнул извозчику:
- На Дворянскую!
"У ней только, у Танечки этой, спросить. А то ведь бессмыслица..." - и Андрей Степанович поднял плечи. С поднятыми плечами он вошел в парадную. "Только разве здесь, если вообще есть смысл".
"Даже комично" - он почти улыбался, когда звонил к Танечке в дверь.
- Простите, Бога ради! Здравствуйте, - Андрей Степанович улыбался в передней. - Я, понимаете...
Танечка не пускала руки Андрея Степановича, отстранилась назад и пристальным взглядом секунду рассматривала лицо Тиктина. Андрей Степанович осекся и растерянно глядел, что это она? И вдруг сильно потянула его к себе, обхватила свободной рукой за шею и крепко поцеловала в щеку над ухом. Пустила руку. Андрей Степанович подымал и опускал брови.
- Ну, раздевайтесь! - сердито сказала Таня. Потом улыбнулась вниз и ушла в двери.
Андрей Степанович остался один. Он секунду стоял с палкой на отлете.
- Сюда идите, сюда! - звала Таня из гостиной. Андрей Степанович встрепенулся, заторопился. Таня сидела в углу дивана, поджав ноги.
- Сюда! - она похлопала по сиденью рядом, как звала собачку. - Сюда!
А глаза были серьезные, строгие. Таня поежилась плечами. Тиктин сел.
- Вы простите, - Тиктин полез в карман. Таня следила строгими глазами за рукой. - Вот какой случай, - Тиктин достал свежий платок. - Надя приходила...
- Ну? Успокоилась старуха? То есть Анна Григорьевна, я говорю, - и Таня уставилась на Тиктина.
- Да дело в том, - Тиктин обтер бороду, пожал плечами, - через полчаса удрала. Таня кивнула головой.
- И Анна Григорьевна там с ума сходит - ведь не ночевала она. Таня опять серьезно кивнула головой.
- Ну... и вообще... - Тиктин посмотрел в колени. - Да хоть наврала бы чего-нибудь, нельзя же так! Анне Григорьевне не пятнадцать лет... - Тиктин попробовал нахмуриться и с напором глянуть на Таню. Но Таня все так же пристально глядела в зрачки Тиктину, чуть сдвинув брови.
- Ну?
- Так вот послала меня искать. Я вот к вам. Таня все глядела.
- А у меня вот, черт возьми, - через час надо быть у генерал-губернатора. По поводу избиения.
Тиктин увидал, как дернулась вверх губа у Тани, и все красней, красней делалось лицо.
- Мы, то есть Дума, - Тиктин заговорил солидно, твердо, глядел в угол, - предложим объяснить нам...
Андрей Степанович почувствовал взгляд ярый, накаленный и глянул.
- И камнем, камнем, - Таня заносила кулак, зажатый в комок, - камнем, - шепотом выворачивали губы слова, - кирпичом каким-нибудь в темя... в лысину самую, - и дрогнул кулак, - раз!
Андрей Степанович откинулся назад, глядел, как поднялась губа, как сдавались белые зубы, и чувствовал - сверху надвигается взгляд - и силился не попятиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88