– Если я что-то делаю, то только потому, что хочу этого сам.
К себе на квартиру он не пошел. Там его стало бы преследовать чувство клаустрофобии – временами он ощущал, как на него начинают давить стены. Он двинулся на улицу, сразу же смешался с толпой и понял, что по мере того, как он удаляется от Рейчел, уменьшается и бремя, каменным грузом давившее на плечи.
Он шел по улицам, будто призрак – мало кто из прогуливавшихся обращал на него внимание. Парочки спешили в рестораны, прохожие глазели по сторонам, обходя нищих и умственно неполноценных, пытавшихся вымолить себе на обед у праздношатающихся. Эти несчастные заполнили выходы у магазинов и чинно восседали на лавочках даже на самых респектабельных улицах. Они появлялись каждый вечер, выползая из картонных коробок – этой своеобразной мебели, характерной для столичных городов.
Роберт миновал заполненный пьяными болельщиками паб, откуда доносились разудалые песни, темой которых неизменно выступал футбол. Люди хохотали, обнимались, проливали пиво на синтетические футболки с эмблемами любимого клуба. Проведя по такой футболке пальцем, можно было получить слабый электрический разряд.
Роберт пошел вниз по Фалхем-роуд. Пятнадцатилетние толпились у пиццерии. Девочки чрезмерно разукрасили себя косметикой, а молодые люди старались сохранить в неприкосновенности свои вычурные прически. Они много курили, все заведение было окутано плотной дымовой завесой. Некто проехал мимо в джипе без верха. Магнитофон в салоне автомобиля разрывался от воплей Ван Хелена, исполнявшего «Бегущего с дьяволом». Из кинотеатра МГМ валом валила публика, с ложным пафосом обсуждавшая последний фильм Вуди Аллена.
Он заскочил в пивной бар, чтобы осушить пинту темного. В заведении было душно и толпились посетители. На крохотной, сколоченной из досок эстраде надрывался молодой человек, склонившись над видавшей виды гитарой. Он пел «Она уже решилась на все» Лайли Ловет. Волосы у певца свешивались на лоб, закрывая глаза. Его освещал узкий луч света единственного прожектора. Прежде чем исполнить песню сочинения Тома Уэйтса, он невнятно поблагодарил публику за внимание.
Роберт облокотился о стойку бара и пытался решить вопрос – покупать сигареты или нет. Еще никогда ему так сильно не хотелось закурить. Роберт не имел ни малейшего представления, как ему быть с Рейчел, но его подозрения были слишком серьезными. Он чувствовал, что надо делать, но его сердце противилось этому. Когда заведение стало закрываться, он вышел вместе со всеми и поспешил к станции метро в надежде успеть на последний поезд.
На платформе он ощутил дуновение ветра, который слегка охладил его разгоряченное лицо. Он видел булавочные головки огней, мерцающие в темноте. Из тоннеля вырвался поезд, шедший до Дистрикт-лайн, и заскрипел тормозами. Роберт вошел в почти пустой вагон. В его противоположном конце расположилась парочка, страстно обменивавшаяся поцелуями и не обращавшая ни малейшего внимания на пьянчугу, который время от времени прикладывался к бутылке. Временами голова пьяницы клонилась в сторону, он вздрагивал и снова принимал строго вертикальное положение. В середине вагона сидела пожилая негритянка, с силой сжимавшая ручки стоявшей у нее на коленях сумки. Она с подозрением взглянула на Роберта, который уселся неподалеку. На пол натекла какая-то жидкость, а кресло напротив Роберта было испачкано темными пятнами. Кто-то черным маркером изобразил на стекле свастику и приписал лозунг: «Бей поганых жидов». Перед тем как сомкнуться, двери издали привычное негромкое шипение. В самый последний момент, когда дверные створки уже двинулись навстречу друг другу, в вагон проскользнула Рейчел. Она воспользовалась той же дверью, через которую вошел Роберт.
На мгновение Роберту показалось, что у него начались видения. Он заметил ее кpaeм глаза и несколько раз сморгнул, пытаясь отогнать назойливый образ. Рейчел окинула взглядом вагон, увидела Роберта и направилась к нему весьма уверенным шагом. У нее было решительное выражение лица.
– Что ты здесь делаешь, Рейчел? – прошипел Роберт.
Она остановилась и посмотрела на него сверху вниз.
– Ты не можешь просто так уйти от меня, Роберт, – ледяным тоном сообщила она и при этом посмотрела на молодого человека мертвым, остановившимся, каким-то акульим взглядом.
– Может быть, уже хватит указывать мне, что я должен и чего не должен делать? Кроме того, я всего-навсего поставил тебя в известность о том, что мне необходимо все обдумать.
Поезд качнуло, и он стал разгоняться, постукивая колесами на стыках.
– Я не позволю тебе уйти.
Роберт поднялся и ответил ей взглядом, в котором сквозило ничуть не меньше решимости, чем у Рейчел.
– Тебе не следовало за мной ходить, – сказал он, приблизив губы к ее лицу. – С твоей стороны это была ошибка.
Он отвернулся от нее и направился к двери, соединявшей вагоны.
– Роберт, выслушай меня.
Он повернул к ней голову и сказал:
– Не ходи за мной больше, Рейчел. Пока мне нечего тебе сказать.
– Но нам надо поговорить.
– Не надо.
Роберт раскрыл дверь и через «гармошку» прошел в соседний вагон. Потом он захлопнул за собой дверь и пошел по вагону не оборачиваясь. Взгляд его сразу же наткнулся на краснолицего человека, читавшего «Страх перед полетом». Сделав еще несколько шагов, Роберт почувствовал резкий запах мочи. У одной из дверей темнела зловонная лужица. Тогда Роберт двинулся к двери, которая вела в соседний вагон.
– Роберт! Остановись, прошу тебя!
Он обернулся и крикнул во весь голос:
– Я все сказал!
Помятый господин с двойным подбородком, покрытым седой щетиной, плюхнулся в кресло как раз между Робертом и Рейчел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123