Вот ее любимые собаки.
– Да ладно. Мы их знаем. Привет, Мирза! Привет, Бобблс! Ребята, помните время, когда они принадлежали Нэнси Норт?
– Она вышла в тираж.
– А Люсиль Лэси? Ее всегда снимали с мопсом.
– Она тоже вышла в тираж.
– Их, наверное, никто не дрессировал. Ладно. Наводи аппарат. А это что за тип?
– Я писатель.
– Чудненько! Придержи-ка штатив. О'кей. Снимаю. Мисс Белинда Уиндховер. А вы мистер Махмуд?
– Я изложу вам свои планы относительно возрождения Американской Кинопромышленности.
– Само собой. Давайте снимем Белинду с большими белыми псами. В них есть шик. Где ваши соболя, мисс Уиндховер?
– Соболей для мисс Уиндховер, дорогой Ритим.
– Есть. – Раздраженный, я снова взялся за трубку: – Соболей.
– Очень жаль, сэр, но в такое время суток невозможно купить соболей.
– Что за паршивая забегаловка! Разве в отеле нет соболей?
– Есть, сэр, и много. Например, у мисс Полины Пауэлл.
– Она вышла в тираж. Пришлите их в номер. Вскоре все снимки были сделаны. Репортеры удалились.
– Итак, молодые люди, я отсылаю вас, чтобы вы подружились.
– Ой, мистер Махмуд, а вы с нами не пойдете? – вскричала Белинда, хитренько надув губки и вильнув бедрами.
– Зовите меня просто Николя, милочка. Сегодня, увы, я не могу. У меня еще куча всяких дел.
– А это ничего, что меня увидят вместе с писателем?
– Мистер Ритим – очень известный писатель, милочка. И что еще более важно, он – моя правая рука.
– Да, я буду изучать вашу психологию. Будущая звезда немного приободрилась.
– Я хочу узнать все-все про свою психологию, – щебетала она, пока мы шли к лифту. – Я ведь буду незаурядной актрисой, мистер Ритим? Я буду интеллектуальной актрисой. А в то же время больше всего на свете я люблю стряпать простенькие блюда в простеньком платьице. Как только прославлюсь, я приглашу Кларка Гейбла, и Кэтрин Хэпберн, и Гарри Купера и угощу домашними печеньицами.
– Чудненько! Не расставайтесь с этой идеей. Она мне нравится.
– А вы мне расскажете все-все про мою психологию?
– Непременно, – сказал я. – Мы нырнем в нее вместе. Идемте же.
На другой день я провел много времени с мистером Махмудом. Его номер был полон орхидей и телеграмм.
– Люди начинают нервничать, – сказал он, потирая руки.
– Да.
– Нас ждут великие дела.
– Да.
– А как там наша Белинда? Придумаете роль под стать ее психологии?
– О да. Ручаюсь.
– Она… она вчера обо мне что-нибудь говорила?
– Говорила. Она считает, что вы потрясающий парень.
– Потрясающий парень, вот как? Ритим, нас ждут великие дела. Великие! Ну, бегите.
Я побежал в ресторан, где должен был встретиться с Белиндой. За ночь она, как видно, набралась уверенности в себе.
– Здравствуйте, мистер Ритим!
– Послушай, киностудия – самое демократическое заведение в мире. Можешь называть меня Чарли. – Ладно. Я ведь простая душа. Люблю стряпать. А как мистер Махмуд?
– Белинда, он от тебя без ума.
– Скажи-ка, он вправду крупный продюсер?
– Крупнейший. Ни у кого нет таких денег, как у него.
– Да, Чарли, так-то так. Но есть на свете кое-что, чего не купишь ни за какие деньги, по крайней мере в Англии. Или это я сама придумала?
– Ты имеешь в виду талант. Я ведь читаю твои, мысли, Белинда.
– Не смей. Понимаешь, у меня старомодные родители. Мне бы хотелось сыграть Джульетту.
– Это уже было.
– Не так, как сыграю я. Ты напишешь новый сценарий, специально для меня.
– Ладно. Мы его модернизируем. Квартира Капулетти находится в одном из небоскребов Нью-Йорка. Ромео – молодой оперативник из ФБР, он окончил Гарвард, но притворяется, будто учился в Йейле, чтобы сбить с толку гангстеров. Все Капулетти тоже учатся в Гарварде. Это создает почву для примирения и счастливого конца. Ромео увлекается альпинизмом; это создает почву для сцены на балконе. На балконе небоскреба. Только героя зовут не Ромео, а Дон.
– Разве он тогда не получится какой-то другой?
– Ты ведь знаешь, что Шекспир сказал: «Зачем Ромео ты?»– Это Джульетта сказала.
– Вот видишь, значит, были сомнения.
– Ты прав. А я вот что придумала: записывай мои мысли о Шекспире в книгу, а я потом поставлю свою подпись. Не хочу быть заурядной актрисой.
– Не будешь. Но нам пора к Махмуду. Он от тебя без ума.
– И он действительно самый крупный продюсер?
– Действительно. Но дай я шепну тебе на ушко. – Господи! Ушко как раковина! Прелестная розовая раковина! – Я хотел сказать: помни, что ты талантлива. Вчера вечером тебя только-только открыли. Сегодня ты то, что есть сегодня. Ты быстро проявляешь себя. Мысли в крупном масштабе. Никому не давай сковывать твой стиль. Даже Махмуду.
– Ни за что не дам. Ради искусства. Оно священно.
– Молодец!
Когда они вошли в номер, мистер Махмуд сжал обе ее руки в своих.
– Очень, очень мило со стороны очень, очень прелестной дамы навестить бедного старого кинопромышленника в его трущобе в «Биверли-Ритц»!
– Ники, Чарли придумал мне роль, Джульетту, но гораздо лучше.
– Отлично. А кого вы метите на роль Ромео, дорогой Ритим?
– Да кого угодно.
– Он должен карабкаться по фасаду небоскреба, Ники. Чтобы я могла сыграть сцену на балконе с розой в руках.
– А вашим голливудским героям-любовникам это под силу, Ритим? Они ведь все не так молоды, как хотелось бы.
– Конечно. Вскарабкаются куда угодно. И вот еще что, при создании роли надо выработать кое-какие черты Жанны д'Арк. Она спасет Нью-Йорк.
– От чего?
– От гангстеров. А знали бы вы, из-за чего зритель валом повалит.
– Ну?
– В фильме будут стрелять настоящими пулями.
– Эх, Ритим! Полно, полно! В конце концов, знаете ли, в каждой игре есть свои правила. Даже я…
– Выслушайте меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147