Они разговорились; он, не в силах удержаться, поведал ей о своих радостях и горестях по соседству c Тоттнем-Корт-роуд, а все потому, что не хотел иметь от нее тайн. Она ответила такой же откровенностью. Невозможно описать чувства Джорджа, когда он узнал, что она осиротела в четырнадцать лет и жила с тех пор у тетки, пожилой дамы, предрасположенной к строгости. Минуты летели, как облетают лепестки неповторимого эдельвейса, отцветающего на самом краю пропасти.
Начинало смеркаться; дрозды постепенно замолкли, и немного погодя в воцарившейся тишине зазвенели дивные соловьиные трели. Наша юная пара, сидевшая у открытого полога, тоже как-то приумолкла, и на нее снизошла дивная истома, каковая, подобно безмолвию бытия, позволила им уловить в своих сердцах еле слышные нарождающиеся звуки иной гармонии. Обилие плакучих ив, что голубели в призрачном сумраке, сообщало этому уединенному девственному уголку огромного сада нечто китайское.
Их пальцы переплелись. Над погруженными в тень деревьями поднялась луна невероятных размеров – ведь она была не что иное, как Ад-Главный.
– Говорят, – мечтательно произнесла Рози, – что пятна на ней-это кратеры.
Что одному сладкий сон, то другому горькая явь – бывает и так. Джордж мигом очнулся.
– Ну ладно, – сказал он, – пора и поужинать. У меня сегодня день рождения, будет много шампанского.
Он-то рассчитывал, что неискушенное существо примет его слова за приглашение к оргии, однако не учел, что дал ей фору тем, что сам уже порядком опьянел от одного звука ее голоса. Как раз в таких обстоятельствах и проявляется истинный характер мужчины: ради прихоти влюбленного Джордж был готов поставить на карту свое будущее. Его разум сдавал под напором сонма добродетельных мыслей. Он начал даже подумывать о том, не предложить ли Дьяволу отправить в кипящую серу мужа-болванку, с тем чтобы он, Джордж, занял место бесполезного манекена, но удержался от этого безумного шага, вспомнив про бесенят.
Мысль о Хозяине на минуту вернула его на адскую почву.
– Дорогая, – спросил он, потрепав ее по руке, – а не хотела бы ты стать кинозвездой?
– Ни за что, – ответила она.
– Как-как? – переспросил он.
– Ни за что, – повторила она.
– М-да, – сказал он. – Так-так-так!
На предмет совращения он имел при себе бриллиантовое колье, но ее ответ привел его в такой восторг, что он не удержался и надел ожерелье ей на шею без всяких предварительных условий. Она была рада не столько подарку, сколько чувствам, одушевлявшим дарителя. Она заявила, чтоДжордж – самый добрый и самый лучший из мужчин, и даже (не знаю, можно ли отнести это только за счет шампанского) твердо стояла на том, что он очень красив.
Одним словом, ужин прошел словно под звон свадебных колоколов, но общее впечатление подпортило то, что Джордж так и не видел ему достойного продолжения. Кое-кто мог бы сказать, что в данном случае вполне уместно воспоследует сера, но Джордж был с этим решительно не согласен. Да что говорить! Когда он проформы ради разыграл все свои карты, ему вдруг ясно представилась отвратительная картина того, что его ожидает, и он не смог подавить душераздирающий стон.
– Что с тобой, милый? – опросила Рози голосом нежней не бывает.
– Ничего, – ответил он, – так, пустяки. Вот только гореть мне в вечном огне, если не удастся тебя соблазнить.
– То же самое говорил мне молодой человек у галантерейного прилавка, – в смятении сказала она.
– Но я-то говорю в прямом смысле, – возразил он. – Уж ты мне поверь, сера и любовь – совсем не одно и то же, что бы там ни писали поэты.
– Ты прав, – заявила она с радостью, которая в данных обстоятельствах прозвучала не вполне к месту, – любовь и сера – совсем не одно и то же. – И с этими словами стиснула ему руку.
– Там, боюсь, мне не выпадет свободной минутки, чтобы о тебе вспомнить, – сказал он, прямо-таки гипнотизируя ее взглядом.
– А тебе там не бывать, – сказала она.
– Он сказал, что буду! – воскликнул Джордж.
– Нет, – возразила она, – если… если тебя спасет – то, что…
– Что? – вскричал Джордж.
– Что ты меня соблазнишь, – прошептала она. Джордж возражал, ло малоубедительно: его окончательно пленило то, как очаровательно она это предложила. Заключив ее в объятия, он постарался вместить в один-единственный поцелуй всю свою благодарность за ее доброту, все свое восхищение ее красотой, все свое уважение к ее личности, а также глубокое сожаление о том, что ей пришлось осиротеть в четырнадцать лет и остаться на попечении тетки, несколько предрасположенной к строгости. Для одного-единственного поцелуя это, конечно, многовато, но наш герой не пожалел сил.
Наутро он был обязан позвонить Дьяволу и доложиться.
– Я буду держать тебя за руку, – сказала Рози.
– Хорошо, милая, – ответил он, – это придаст мне мужества.
Межпланетная соединила молниеносно. Дьявол голосом громовержца спросил, каковы успехи.
– Девушка соблазнена, – довольно сухо ответил Джордж.
– Великолепно! – одобрил Хозяин. – А теперь докладывайте, как это в точности произошло.
– Я, – сказал Джордж, – всегда считал вас за джентльмена.
– Меня, – парировал Дьявол, – интересует чисто рабочий аспект. Хотелось бы знать, какие мотивы побудили ее поддаться вашему почти неуловимому обаянию.
– Как то есть какие?! – воскликнул Джордж. – Уж не думаете ли вы, что эта достойная девушка могла допустить, чтобы я варился и жарился в кипящей сере?
– Как вас прикажете понимать? – взвился Дьявол. – Она что же, поступилась добродетелью только ради того, чтобы избавить вас от кары?!
– А какая другая причина, по вашему мнению, – вопросил наш герой, – могла ее на это подвигнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147