Каждый знал, что в озере, на берегу которого стоит "Декарт", живет
только один водяной слон - двоим здесь не хватит пищи. По-видимому,
животное было относительно редким: Питер, облазивший всю округу и
разведавший десятки больших и малых озер, знал лишь три озера с водяными
слонами.
Иногда слон размножался делением - всегда на три части. Они
расплывались в разные стороны, охотились порознь и до поры до времени
мало интересовались друг другом. Но рано или поздно их отношения всегда
выяснялись беспощадной схваткой, и тогда вода в озере кипела, а волны
выбрасывали на берег скользкую пену. В сценариях схваток, иногда
наблюдаемых с верхней площадки донжона, не замечалось никакой общей
закономерности, только финал битвы всегда был одинаков: двое из трех
должны были погибнуть. После этого в течение одной-двух недель по озеру
можно было плавать вполне безнаказанно, даже пугливая рыба смелела и
выпрыгивала из воды, радуясь отсрочке: водяной слон был занят
перевариванием своих собратьев.
Вера послюнила палец, пробуя ветер. Промолчала, кусая губы. В
правой руке, подвязанной к шее, поселилась горячая дергающая боль. Вере
предстояло быть балластом. Последний бросок через озеро всегда был
лотереей, в которой не все и не всегда зависело от гребцов, но
физическая беспомощность унижала.
- Возьми,- она протянула Питеру свой нож. - Сделай еще одно копье.
- Для тебя? - спросил Питер, но нож взял. - Нет.
- Пожалуйста, сделай. Если он нападет, я здоровой рукой...
- Здоровой рукой ты будешь держаться за борт,- сказал Питер,- иначе
вылетишь в воду. Если он как следует боднет...
- А Йорис? - ревниво перебила Вера. - Для него ты копье сделаешь?
Прежде чем ответить, Питер убедился, что мальчишка не слышит.
- Он будет держаться обеими руками.
13
Грубо заостренные бревна частокола занозили кожу. Маркус не обращал
внимания. Под частоколом начинались события. Это было интересно. Илья
был ниже и щуплее Людвига, зато куда суетливей, а Людвиг с равнодушным
видом сидел на корточках, прислонившись спиной к частоколу и с
величайшим вниманием соскребал плоской щепкой с ладоней болотную грязь.
Он всегда был таким: знаешь - говори, я выслушаю с вниманием, а не
знаешь - так нечего языком зря молоть, и займись делом.
- Могли бы додуматься раньше,- торопясь, шептал Илья и оглядывался.
- Проще же пареной репы, ей-ей! Меня сегодня как бревном ударило -
понял! Все гениальное просто! Вот Уве ночью не смог, так? А почему?
Потому что Лоренц этого ждал! Понимаешь? Он знает наш следующий шаг
раньше нас. Мы просто идиоты: который год играем в игру, которую он же
для нас и придумал! Он нас всех просчитал с потрохами - знает, что днем
мы на него не кинемся. Побоимся. Помнишь, пытались? Мы по месяцу колем
его защиту, а ему только этого и надо. Вспомни хорошенько: когда он
смастерил первую?
- Ну? - спросил Людвиг.
- То-то и ну! Первую защиту он сделал задолго до того, как мы
надумали отобрать у него "махер". Он знал, чего от нас ждать,- у него
было время подумать. У нас вот нет времени и не было, мы работаем, а у
этого короля некоронованного времени хоть отбавляй. И изучить нас, и
прикинуть, на что мы способны... Мы, как дураки сопливые, тычемся в одно
место, а Лоренц только этого и ждет. Можешь мне поверить: или у нас
вообще ничего не выйдет, или мы один раз ради разнообразия сработаем по-
умному.
Людвиг дочистил одну ладонь, перешел к другой.
- Как?
Сверху было видно, как Илья растянул рот до ушей.
- Подумай.
- Знаешь, я пожалуй, пойду,- сказал Людвиг. - Работа стоит.
Но с места почему-то не тронулся. Маркус тихонько хмыкнул с
частокола - знал эту привычку.
Илья сплюнул и растер плевок ногой.
- Есть идея. Нужно, чтобы каждый... кроме Маргарет, естественно...
Малыши пусть будут. Чтобы толпа. И - к Лоренцу в каюту...
Маркус легонько свистнул - в то же мгновение Илья был наверху.
Тревога оказалась ложной - из донжона по пандусу спускалась Петра с
коробкой мусора в руках.
Людвиг обнажил зубы в ленивом зевке.
- Лоренц к себе не пустит, поверь пожилому человеку. Что я, первый
день Лоренца знаю, что ли? Да и ты тоже.
- То-то и оно: надо, чтобы впустил. Никакой агрессии! - Илья уже не
шептал, а говорил в полный голос. - Мы - просители, корректные, но
настойчивые. Умилительная картина субординации. Только Дэйва не надо -
спугнет... О чем я говорю? Да! У каждого накопилось - вот пусть каждый и
канючит в меру сил, за рукава хватается, а Стефан пусть отмахивается от
нас, как от мух... Усекаешь? Главное - создать толчею.
- Зачем?
- Тебе прямо разжуй и в рот положи,- сказал Илья. - Я думал, ты уже
догадался. Лоренц не дурак, но и не гений: может, что и заподозрит, да
не враз поймет. А когда поймет, будет поздно. Я дело говорю. Кто-нибудь
из мальцов... да вот хотя бы Уве... нет, тот напуган. Тогда вот этот...
Внизу понизили голос. Сколько ни напрягал ухо Маркус, разобрать, о
чем шептались, не удавалось. Досада была непродолжительной: главное он
понял, а поняв, даже немного позавидовал. Оказывается, и Илье раз в год
приходят в голову стоящие идеи!
Маркус раздвинул губы в улыбке, показав черный провал. Во рту его
не хватало четырех передних зубов. Молочные резцы выпали у него еще на
Земле. А постоянные зубы так и не выросли.
Внизу надолго замолчали.
- Не надо убивать,- сказал вдруг Людвиг.
Илью подбросило.
- Кто сказал, что надо?! Потом разберемся, надо или не надо, вопрос
десятый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61