За тысячи километров, в одной из неконтролируемых Исламабадом северных провинций Пакистана, в доме, более похожем на средневековую мусульманскую крепость, чем на современное жилище, морщинистая, но крепкая рука сняла трубку такого же спутникового терминала.
– Слушаю, – отвечая на звонок, произнес человек с обветренным лицом, в белой чалме и одежде исламского шейха.
– Да продлит Аллах твои годы, святейший Абу Умар, – приветствовал своего телефонного собеседника главарь диверсионной группы.
– Как прошла операция? – перебив его, требовательно спросил не склонный к сантиментам Абу Умар.
– Мы взяли русского ученого вместе с его семьей. Но, видимо, у него оказалось слабое сердце, и он умер, не выдержав применения «сыворотки правды». Поэтому нам пришлось убить и всех остальных.
На несколько секунд в разговоре повисла пауза, после чего в трубке зазвучал озабоченный голос Абу Умара:
– Ты снова подвел меня, Шах. Сначала с французом, теперь с русским! Эти ошибки заставляют меня усомниться, верно ли мы поступили, доверив тебе добыть для нашего дела атомный огонь возмездия!
– Француз ничего не знал, поэтому его пришлось ликвидировать, – поспешно заговорил главарь диверсантов. Он, как никто другой, знал, чем грозит виновным гнев шейха Абу Умара, так как сам не раз выступал в роли его карающей десницы. – А с русским действительно произошла ошибка. Но я исправлю ее, хозяин! Перед тем как умереть, русский сообщил мне, где хранится информация об их атомной бомбе, и назвал имя конструктора, который сможет сделать бомбу.
– Что ж, у тебя будет этот шанс, – веско произнес шейх. – Когда ты сможешь прибыть ко мне, чтобы обсудить детали предстоящей операции?
– Я вылечу сразу, как только избавлюсь от трупов.
– После смерти академика в России может подняться большой шум. Поэтому его смерть не должна вызвать никаких подозрений, – предупредил Абу Умар.
– Не беспокойтесь, хозяин. Никто ничего не заподозрит, – убежденно воскликнул Шах.
– Да поможет тебе Аллах! – напоследок произнес Абу Умар и отключился.
Главарь диверсантов тоже положил телефонную трубку и, переведя взгляд на своих боевиков, грозно приказал:
– Что встали?! Грузите тела обратно в машину! Надо заканчивать с этими русскими и убираться отсюда!

2. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва

4 мая – понедельник 12.45
Полковник Егоров, старший оперуполномоченный по особо важным делам, собрал в папку разложенные на столе документы, вложив туда же недописанный отчет о своей последней командировке в Чечню, откуда он вернулся всего несколько дней назад. Составление отчета шло тяжело, и Егоров решил прерваться на время обеда. Он запер папку в служебный сейф и направился к двери кабинета, когда на столе призывно зазвонил телефон внутренней связи. Мысленно усмехнувшись, Егоров снял телефонную трубку:
– Слушаю, Егоров.
Его лицо приняло серьезное выражение. Телефонный звонок шел от самого начальника управления.
– Андрей Геннадьевич, сейчас свободен? Зайди ко мне, – донесся из трубки озабоченный голос начальника антитеррористического управления.
– Сейчас буду, Олег Николаевич.
Егоров быстро надел пиджак, подтянул и поправил узел галстука. Генерал-лейтенант Локтионов не терпел неаккуратности ни в чем, в том числе и во внешнем виде своих сотрудников. Темно-синий костюм отлично смотрелся на Егорове, а подобранные в тон рубашка и галстук выгодно подчеркивали достоинства его спортивной фигуры. А вот причина внезапного вызова заставляла задуматься. Егоров терялся в догадках. Вряд ли вызов связан с его недавней командировкой в Чечню. О ее результатах он подробно доложил генералу сразу после возвращения. Отчет – всего лишь формальность. Вероятнее, речь пойдет о прошлых делах или новом задании. Так и не придя к окончательному выводу, Егоров вышел из кабинета.
Спустя пару минут он уже входил в приемную начальника управления. Выполняющий обязанности секретаря адъютант вскинул голову при его появлении и сейчас же указал взглядом на дверь генеральского кабинета:
– Проходите, товарищ полковник. Олег Николаевич вас ждет.
Пройдя через звукоизолирующий тамбур с двойными дверями, Егоров оказался в кабинете начальника управления. Генерал Локтионов встретил своего подчиненного в расстегнутом пиджаке и ослабленном галстуке, из чего Егоров сделал вывод, что начальник управления взволнован не на шутку.
– Здравствуй, Андрей, – поднявшись из-за своего стола, Локтионов пожал Егорову руку и, указав на ближайшее кресло, предложил: – Садись.
Когда полковник занял предложенное ему место, генерал тоже вышел из-за стола и сел напротив него в точно такое же кресло. Егоров с нетерпением ждал продолжения. Так начальник управления вел себя в первый раз. Вопрос генерала поставил его в тупик.
– Ты «Новости» смотришь? – неожиданно спросил Локтионов.
В Чечне у Егорова практически не оставалось времени на то, чтобы смотреть телевизор, но по возвращении в Москву он старался не пропускать ни одного выпуска новостей. Однако весь вчерашний вечер он посвятил общению со своей двенадцатилетней дочерью, которая после развода Егорова с женой жила с матерью. В отличие от бывшей жены, откровенно презиравшей Андрея за его преданность службе и неумение «делать деньги», дочь Саша отца обожала. Но из-за его длительных командировок на Северный Кавказ и неодобрительного отношения матери встречаться им удавалось не часто. Когда же такая возможность все-таки выпадала, Андрей старался как можно больше времени провести с дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16