ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И почем зря папкой попрекала. Будто он в ответе в свои неполные семь лет за их несложившуюся жизнь…
Разогретые и вздернутые спиртным, Николай с Галиной продолжили пикировку о будущем своем и мальчишки.
– Выбирай: или я, или он, – вконец разозлившись поставил ультиматум Николай.
– Не могу же я разорваться между вами, – чуть не плача возражала Галина.
Выяснение отношений, как всегда, зашло в тупик. Вечерело. Обмениваясь колкими репликами, они уже в полной темноте, под теплый летний дождь вышли на шоссейку, чтобы поймать «попутку» и без проблем добраться до райцентра. На деревенской улице – ни души. Отдыхающие разъехались, едва начали собираться тучи, а сельчане, справив обычную работу, коротали время у телевизоров или, намаявшись за день, спали сном праведников.
Ночное уже почти небо еще больше затянулось ту чами. Дождь перешел в грозу, с громом и молнией. Запоздалые путники достали полиэтиленовые на кидки, предусмотрительно захваченные с собой на всякий случай. Толик прижался к материнским коленям, потому как укрытие от ливня у них с матерью было одно на двоих. Под шум дождя что-то бубнил Николай, вяло откликалась Галина, а малыш, согретый материнским теплом, даже при-дремнул стоя.
Сверкнули фары приближающегося грузовика. По всему было видно, что притормаживать он не собирается. Когда тяжелый ЗИЛ поравнялся с намокшими сиротливыми силуэтами, Галина вдруг резко оттолкнула от себя сына, истерично прокричав:
– Надоели вы мне все до смерти!..
Мальчонка угодил виском в диск заднего колеса автомашины, которая на полной скорости скрылась за поворотом.
Две большие фигуры склонились над бездыханной маленькой. – Что я натворила, что натворила, сволочь подлая, обхватив руками голову, выдохнула Галина.
– Какого мальца загубили, – растерянно отозвался Николай.
Впрочем, в растерянности он пребывал лишь несколько секунд.
– Снимай накидку, – грубо приказал Галине. – Не сахарная, не размокнешь.
Женщина безропотно повиновалась. Завернув бездыханное тельце в мокрый полиэтилен, Николай захватил его правой рукой под мышку, а левой взял за руку обмякшую, безвольную женщину и торопливым шагом подался к кустарнику, черневшему за деревенскими огородами. Вдвоем, палками и руками они наспех соорудили «могилку», бросили в нее труп, закопали и даже заложили дерном, пообрывав ногти и искровянив пальцы.
Домой добрались пешком на рассвете и свалились, не раздеваясь, в тяжелом сторожком сне.
Утром, не сговариваясь подсчитали наличность. Николай сбегал в гастроном за дешевым крепленым вином. И… Когда через две недели в квартиру позвонил участковый, пришедший по заявлению соседей, обеспокоенных не только пьяным разгулом, но и странным отсутствием вечно мелькавшего во дворе Толика, ему в два хриплых голоса ответили:
– Не заперто…
Старая, страшная, седая женщина, пьяно покачиваясь, поднялась из-за неубранного стола и, глядя обезумевшими глазами в пол, мрачно сказала:
– Это я во всем виновата…
(Я. Копасев. // Детективная газета. – 1996. – №18/30)
Черный кардинал
Сухо щелкнули четыре выстрела. Плотный черноволосый мужчина, неестественно развернувшись, взмахнул, словно прощаясь, руками и резко осел на землю. Растерянно заметались могучие телохранители.
На месте преступления нашли брошенную винтовку с оптическим прицелом. Ее приклад был разбит. Рядом валялись три гильзы (не четыре – по числу выстрелов, а именно три; почему об этом – позже). Чувствовалось, что работал не дилетант.
Многие, думается, догадались, о ком речь. Но – пусть образ Черного кардинала проступает, прорисовываясь со всей контрастностью, не сразу, а примерно так, как это и было в жизни.
Монгол и его наследники
Он умер своей смертью в одной из престижных московских клиник.
Геннадий Корьков, «крестный отец» российской мафии по кличке «Монгол». В конце 60-х – начале 70-х Корьков был безраздельным хозяином криминального мира столицы. Его побаивались воры в законе, трепетали «теневики» и цеховики.
Банда Монгола состояла из тридцати человек. Наиболее активным и жестоким выбивалой был Япон-чик, Вячеслав Иваньков, много перенявший у «крестного». После разгрома банды и ареста основного состава в 1972 году Япончик избежал наказания. Так что в 1980 году Иваньков организовал собственную преступную группу. Почерк его деяний мало чем отличался от «монгольских», но, учитывая ошибки учителя, ученик значительно уменьшил число соратников. Наиболее яркие из них – Владимир Быков (Балда), Вячеслав Слива (Слива), братья Квантриш-вили, Отари и Амиран. Последний, профессиональный игрок в карты, был наводчиком. Он владел поистине золотой информацией о картежниках, имевших крупные состояния. Отари – спортсмен, сошедший с борцовского ковра иных «поединков» ради.
Из документов МВД:
«В начале 1981 года Иваньков, Быков, Квантришви-ли „выбили“ деньги у игроков в карты Кумаева, Ме-нялкина, Летучего и других на сумму свыше 100 тысяч рублей (в те времена даже самые престижные „Жигули“ стоили менее 10 тыс. – Авт. )».
Действовали преступники дерзко. Чтобы беспрепятственно попадать в квартиру жертвы, использовали форму сотрудника милиции. В результате ничего не подозревавший хозяин спокойно открывал дверь. Его тут же валили с ног, связывали и вывозили за город. Место готовилось заранее – дача на отшибе или заброшенный дом. Там жертву пытали: избивали, жгли каленым железом, утюгом, пока «клиент» не расколется на требуемую сумму. Попутно вымогались сведения о других толстосумах.
Потерпевшие, как правило, в милицию не обращались, ибо имели свои грехи перед законом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Разогретые и вздернутые спиртным, Николай с Галиной продолжили пикировку о будущем своем и мальчишки.
– Выбирай: или я, или он, – вконец разозлившись поставил ультиматум Николай.
– Не могу же я разорваться между вами, – чуть не плача возражала Галина.
Выяснение отношений, как всегда, зашло в тупик. Вечерело. Обмениваясь колкими репликами, они уже в полной темноте, под теплый летний дождь вышли на шоссейку, чтобы поймать «попутку» и без проблем добраться до райцентра. На деревенской улице – ни души. Отдыхающие разъехались, едва начали собираться тучи, а сельчане, справив обычную работу, коротали время у телевизоров или, намаявшись за день, спали сном праведников.
Ночное уже почти небо еще больше затянулось ту чами. Дождь перешел в грозу, с громом и молнией. Запоздалые путники достали полиэтиленовые на кидки, предусмотрительно захваченные с собой на всякий случай. Толик прижался к материнским коленям, потому как укрытие от ливня у них с матерью было одно на двоих. Под шум дождя что-то бубнил Николай, вяло откликалась Галина, а малыш, согретый материнским теплом, даже при-дремнул стоя.
Сверкнули фары приближающегося грузовика. По всему было видно, что притормаживать он не собирается. Когда тяжелый ЗИЛ поравнялся с намокшими сиротливыми силуэтами, Галина вдруг резко оттолкнула от себя сына, истерично прокричав:
– Надоели вы мне все до смерти!..
Мальчонка угодил виском в диск заднего колеса автомашины, которая на полной скорости скрылась за поворотом.
Две большие фигуры склонились над бездыханной маленькой. – Что я натворила, что натворила, сволочь подлая, обхватив руками голову, выдохнула Галина.
– Какого мальца загубили, – растерянно отозвался Николай.
Впрочем, в растерянности он пребывал лишь несколько секунд.
– Снимай накидку, – грубо приказал Галине. – Не сахарная, не размокнешь.
Женщина безропотно повиновалась. Завернув бездыханное тельце в мокрый полиэтилен, Николай захватил его правой рукой под мышку, а левой взял за руку обмякшую, безвольную женщину и торопливым шагом подался к кустарнику, черневшему за деревенскими огородами. Вдвоем, палками и руками они наспех соорудили «могилку», бросили в нее труп, закопали и даже заложили дерном, пообрывав ногти и искровянив пальцы.
Домой добрались пешком на рассвете и свалились, не раздеваясь, в тяжелом сторожком сне.
Утром, не сговариваясь подсчитали наличность. Николай сбегал в гастроном за дешевым крепленым вином. И… Когда через две недели в квартиру позвонил участковый, пришедший по заявлению соседей, обеспокоенных не только пьяным разгулом, но и странным отсутствием вечно мелькавшего во дворе Толика, ему в два хриплых голоса ответили:
– Не заперто…
Старая, страшная, седая женщина, пьяно покачиваясь, поднялась из-за неубранного стола и, глядя обезумевшими глазами в пол, мрачно сказала:
– Это я во всем виновата…
(Я. Копасев. // Детективная газета. – 1996. – №18/30)
Черный кардинал
Сухо щелкнули четыре выстрела. Плотный черноволосый мужчина, неестественно развернувшись, взмахнул, словно прощаясь, руками и резко осел на землю. Растерянно заметались могучие телохранители.
На месте преступления нашли брошенную винтовку с оптическим прицелом. Ее приклад был разбит. Рядом валялись три гильзы (не четыре – по числу выстрелов, а именно три; почему об этом – позже). Чувствовалось, что работал не дилетант.
Многие, думается, догадались, о ком речь. Но – пусть образ Черного кардинала проступает, прорисовываясь со всей контрастностью, не сразу, а примерно так, как это и было в жизни.
Монгол и его наследники
Он умер своей смертью в одной из престижных московских клиник.
Геннадий Корьков, «крестный отец» российской мафии по кличке «Монгол». В конце 60-х – начале 70-х Корьков был безраздельным хозяином криминального мира столицы. Его побаивались воры в законе, трепетали «теневики» и цеховики.
Банда Монгола состояла из тридцати человек. Наиболее активным и жестоким выбивалой был Япон-чик, Вячеслав Иваньков, много перенявший у «крестного». После разгрома банды и ареста основного состава в 1972 году Япончик избежал наказания. Так что в 1980 году Иваньков организовал собственную преступную группу. Почерк его деяний мало чем отличался от «монгольских», но, учитывая ошибки учителя, ученик значительно уменьшил число соратников. Наиболее яркие из них – Владимир Быков (Балда), Вячеслав Слива (Слива), братья Квантриш-вили, Отари и Амиран. Последний, профессиональный игрок в карты, был наводчиком. Он владел поистине золотой информацией о картежниках, имевших крупные состояния. Отари – спортсмен, сошедший с борцовского ковра иных «поединков» ради.
Из документов МВД:
«В начале 1981 года Иваньков, Быков, Квантришви-ли „выбили“ деньги у игроков в карты Кумаева, Ме-нялкина, Летучего и других на сумму свыше 100 тысяч рублей (в те времена даже самые престижные „Жигули“ стоили менее 10 тыс. – Авт. )».
Действовали преступники дерзко. Чтобы беспрепятственно попадать в квартиру жертвы, использовали форму сотрудника милиции. В результате ничего не подозревавший хозяин спокойно открывал дверь. Его тут же валили с ног, связывали и вывозили за город. Место готовилось заранее – дача на отшибе или заброшенный дом. Там жертву пытали: избивали, жгли каленым железом, утюгом, пока «клиент» не расколется на требуемую сумму. Попутно вымогались сведения о других толстосумах.
Потерпевшие, как правило, в милицию не обращались, ибо имели свои грехи перед законом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142