Папа облачился в смокинг, пахнувший лавандой. Он недавно постригся, и волосы были слишком коротки. Уши его походили на витые раковины, прижатые к голове, и придавали ему вид удивленный и невинный. Папа раскопал где-то и лакированные туфли, которые начистил до зеркального блеска.Со дня моего звонка домой, когда я попросила папу о помощи, я со своими родителями не виделась и не разговаривала. Прошло почти два года. Я сменила шесть мест работы, пять дружков и вела тот образ жизни, который казался мне подходящим — ни перед кем не отчитываясь и довольствуясь этим.Я была с двумя парнями, которых подцепила на Кинг-стрит в пабе под названием то ли «Баран», то ли «Бык». Нанюхавшись в мужском туалете кокаина, мы направлялись на вечеринку в Брикстон. Парням не терпелось поиметь меня одновременно с двух сторон, о чем они мне и сообщили, клянясь, что мне очень понравится, и в красках расписав, какие они жеребцы, а мне не терпелось получить еще кокаина. Строго говоря, проблема заключалась в следующем: когда, кто, что и от кого получит первым, и я достаточно соображала, чтобы понимать — едва я им уступлю, как мне уже не на что будет надеяться.Вам неприятно это читать, да? Отложите блокнот в сторону и посмотрите в окно, пока тот или иной красивый пейзаж не придаст вам сил продолжить.Парни были болванами, несмотря на их выговор выпускников закрытых школ и престижную работу в Сити. Они полагали, что трахнут меня, когда захотят, пригрозив, что не дадут наркоты.Но они ошибались. Я велела им отвалить, и этого оказалось достаточно, чтобы они малость осадили, лишь бы их жалкие грязные мечты сбылись. Мы остановились, чтобы нюхнуть кокаина с багажника какой-то машины, а потом под руки отправились к метро. Не знаю, как они, но я чувствовала себя великаншей восьмидесяти футов ростом.Кларк распевал «Удовлетворение» с чувством, воспрявшим в ожидании новых сексуальных радостей. Барри то засовывал средний палец мне в рот, то терся об меня, таким образом поддерживая форму. Словно горячий нож масло, мы рассекали толпу пешеходов, постоянно слоняющихся вокруг Ковент-Гардена, Один взгляд в нашу сторону — и люди просто сходили с тротуара. Пока мы не налетели на моих родителей.Я до сих пор не понимаю, что они делали в тот вечер у станции метро. Если мать не могла вести машину, она неизменно вызывала такси, принадлежа к числу тех женщин, которые всем своим видом говорят: скорее я соглашусь, чтобы у меня один за другим вырвали все ногти, чем спущусь в недра лондонского метро. Папа никогда не возражал против подземки. Для него поездка на метро была всего лишь поездкой на метро, удобной, недорогой и сравнительно спокойной. С понедельника по субботу он ездил на работу на метро и вряд ли хоть раз на мгновение задумался, кто сидит рядом с ним или как может быть расценено прибытие в типографию на чем-нибудь менее престижном, чем «феррари».Возможно, в тот вечер он убедил мать поехать его видом транспорта. Возможно, не было свободных такси когда они вышли из театра. А может, папа предложил сэкономить несколько фунтов ввиду предстоящего летнего отдыха на Джерси, прокатившись по линии «Пиккадилли». Во всяком случае, я меньше всего ожидала их здесь увидеть.Мать молчала. Папа сначала меня не узнал. Ничего удивительного: я коротко остригла волосы и выкрасила их в вишневый цвет с пурпурными «перьями». И моя одежда была для него непривычной — раньше он видел меня только в джинсах, — и серьги я сменила. Кроме того, их у меня стало больше.Я была достаточно накачена, чтобы устроить сцену. Вскинув руки, как певица, собравшаяся взять верхнее «до», я сказала:— Господи помилуй! Ребята, вот чресла, произведшие меня на свет.— Чьи чресла? — спросил Барри. Положив подбородок мне на плечо, он сжал мою промежность. — Разве у девочек есть чресла? Ты об этом знаешь, Кларк?К тому моменту Кларк уже не слишком соображал. Он покачивался слева от меня. Я захихикала и стала тереться о руку Барри в моей промежности. Прислонившись к нему, я сказала:— Хватит, Барри. А то мамочке станет завидно.— Почему? Ей тоже хочется? — Он оттолкнул меня и, пошатываясь, двинулся к ней. — Что, нерегулярно живешь? — спросил Барри, положив руку матери на плечо. — Не дает тебе, как подобает хорошему мальчику?— Он хороший мальчик, — сказала я. — Он знает, что к чему. — Я похлопала папу по лацкану. Он дернулся.Мать сняла руку Барри со своего плеча и посмотрела на меня.— Ты еще недостаточно глубоко пала? — спросила она.И только тогда папа сообразил, что перед ним не три хулигана, намеревающиеся оскорбить его и унизить его жену. Перед ним стояла его дочь.—Боже милостивый,—проговорил он. — Это Ливи?Мать взяла его за руку и сказала;— Гордон.— Нет, — ответил он. — Довольно. Ты идешь домой, Ливи.Я ухмыльнулась во весь рот.— Не могу, — сказала я. — Должна отсосать сегодня вечером. — Подошедший сзади Кларк со знанием дела принялся орудовать рукой у меня между ног. — О-ох. Классная вещь, — заметила я. — Но настоящего секса не заменит. Тебе нравится трахаться, папа?Едва шевеля губами, мать сказала:— Гордон. Пойдем.Я увернулась от руки Кларка и подошла к отцу. Похлопала его по груди и прислонилась к нему лбом. Он был как деревянный. Я посмотрела на мать.— Ну так что, нравится? — спросила я.— Гордон, — повторила она.— Он не ответил. Почему он не хочет отвечать? — Я обняла отца за талию и слегка отклонилась, чтобы видеть его лицо. — Тебе нравится трахаться, папа?— Гордон, нам не о чем с ней говорить, когда она в таком состоянии.— Я? В состоянии? — переспросила я. Прижалась к отцу и принялась тереться об него бедрами. — Ладно. Поставим вопрос по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172