— Пять лет без двух месяцев.— А до этого?— Что?— Она ваша первая жена?— А какое это имеет отношение к стоимости бензина?— Не знаю. Так первая?Пэттен резко повернулся в сторону Лондона. Сощурил глаза, словно огни были слишком яркими.— Вторая, — сказал он.— А первая?— Что первая?— Что с ней случилось?— Мы развелись.— Когда.— Без двух месяцев пять лет назад.— Ага… — Сержант Хейверс быстро писала.— Могу я узнать, что означает это «А-а…», сержант? — спросил Пэттен.— Вы развелись со своей первой женой, чтобы жениться на Габриэлле?— Этого хотела Габриэлла, если я хотел ее заполучить. А я хотел Габриэллу. По правде говоря, я никого никогда так не хотел, как ее.— А теперь? — спросил Линли.— Я не приму ее назад, если вы об этом. Она меня больше не интересует, и даже если бы интересовала, все зашло слишком далеко.— В каком смысле?— Люди узнали.— Что она ушла от вас к Флемингу?— Для каждого существует предел. Для меня это неверность.— Ваша? — спросила Хейверс. — Или только вашей жены?Голова Пэттена, покоившаяся на спинке шезлонга, повернулась в ее сторону. Он медленно улыбнулся.— Двойной стандарт в отношении мужского и женского поведения. Не очень симпатично. Но я уж такой, какой есть, лицемер, когда дело доходит до женщин, которых я люблю.— Как вы узнали о Флеминге? — спросил Линли.— Я велел за ней проследить.— До Кента?— Сначала она лгала. Сказала, что поживет в коттедже Мириам Уайтлоу, чтобы просто разобраться в себе. Флеминг просто друг, сказала она, помогает ей пережить этот момент. Между ними ничего нет. Если бы у нее был с ним роман, если бы она ушла к нему, разве она не стала бы жить с ним открыто? Но она этого не сделала, не так ли? Так что никакого адюльтера тут нет, что доказывает — она мне добрая и верная жена, так что не забудь сообщить об этом своему адвокату, чтобы он не забыл об этом, когда будет договариваться с ее адвокатом о размере алиментов. — Большим пальцем Пэттен провел по подбородку, где уже начала пробиваться щетина. — Тогда я показал ей фотографии. Тут-то она и прикусила язык. На этих фотография она была с Кеннетом, без смущения продолжал Пэттен, их сняли в коттедже в Кенте. Нежное приветствие в дверях вечером, пылкое прощание на подъездной дорожке на рассвете, энергичное объятие в яблоневом саду недалеко от коттеджа, страстное совокупление на лужайке в саду.Увидев фотографии, Габриэлла также увидела, что ее будущий финансовый статус стремительно рушится, пояснил полицейским Пэттен. Она накинулась на него, как дикая кошка, бросила фотографии в камин в гостиной, но поняла, что в целом проиграла.— Значит, вы в коттедже были? — уточнил Линли.О да, он был. Первый раз, когда привозил фотографии. Второй раз, когда Габриэлла позвонила с просьбой обговорить положение вещей — возможно, удастся завершить их брак в цивилизованной манере.— «Обговорить» — это был эвфемизм, — добавил он. — Рот как инструмент речи она использовала не очень-то умело.— Ваша жена пропала, — сказала Хейверс. Линли бросил на нее взгляд, безошибочно разгадав значение этого ровного и убийственно вежливого тона.— В самом деле? — переспросил Пэттен. — А я-то гадал, почему о ней не упомянули в новостях. Сначала я подумал, что ей удалось окрутить журналистов и убедить их, что они не пожалеют, если не станут впутывать ее в эту историю. Хотя даже при таком умении впиваться, как у Габриэллы, план этот трудно осуществим.— Где вы были в среду ночью, мистер Пэттен? — Хейверс строчила, как автомат, так что Линли засомневался, сможет ли она потом прочитать свои записи. — А также утром в четверг.— А что? — Он, казалось, заинтересовался.— Просто ответьте на вопрос.— Отвечу, как только узнаю, к чему он относится.Хейверс ощетинилась, и Линли вмешался:— Вполне возможно, что Кеннет Флеминг был убит, — сказал он.Пэттен поставил свой стакан на стол. Стал водить пальцами по краю. Он как будто пытался по лицу Линли прочесть степень случайности вопроса.— Убит?— Так что вы можете понять наш интерес к вашему местонахождению, — сказала Линли.Среди деревьев снова зазвучали трели соловья. Поблизости ему ответил одинокий сверчок.— Ночь среды, утро четверга, — пробормотал Пэттен, скорее для себя, чем для них. — Я был в клубе «Шербур».— На Беркли-сквер? — спросил Линли. — Как долго вы там находились?— Я уехал оттуда между двумя и тремя ночи. У меня страсть к баккара, и я в кои-то веки выигрывал.— С вами кто-нибудь был?— В баккара в одиночку не играют, инспектор.— Спутница, — раздраженно сказала Хейверс.— Часть вечера.— Какую часть?— Начальную. Я отправил ее на такси около… ну, не знаю. В половине второго? В два?— А потом?— Вернулся к игре. Приехал домой, лег спать. — Пэттен перевел взгляд с Линли на Хейверс. Казалось, он ждал новых вопросов. Наконец, продолжил. — Понимаете, я вряд ли стал бы убивать Флеминга, если вы, как мне кажется, к этому ведете.— Кто следил за вашей женой?— То есть?— Кто фотографировал? Нам понадобится имя.— Хорошо. Вы его получите. Послушайте, Флеминг, может, и спал с моей женой, но был чертовски хорошим игроком в крикет… лучшим бэтсменом за последние полвека. Если бы я хотел положить конец его связи с Габриэллой, я убил бы ее, а не его. Тогда, по крайней мере, эти проклятые соревнования не оказались бы под угрозой срыва. И потом, я даже не знал, что в среду он находился в Кенте. Откуда мне было знать?— Вы могли дать поручение проследить за ним.— И какой в этом смысл?— Месть.— Если бы я хотел его смерти. А я не хотел.— А Габриэлла?— Что Габриэлла?— Ее смерти вы хотели?— Конечно. Это было бы гораздо экономичнее в смысле финансовых затрат, чем разводиться с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172