Надо спросить у Ортопеда, что он чувствует в подобных случаях...» Из дневника Аркадия Клюгенштейна, 14 января 2002 года — То, что мусора — идиоты, я давно знал, — заявил освобожденный из вынужденного плена Клюгенштейн, разглядывая обрывки милицейской униформы, втоптанную в землю кепку со смятой кокардой и оторванные погоны, валявшиеся у ворот зоопарка. — Помните ту историю, блин, у амеровского консульства?Стоявшие рядом братки закивали...Случившееся аккурат в день приезда в Северную столицу заокеанского президента, сопровождаемого своим российским коллегой, в полной мере продемонстрировало высшую степень интеллектуальной импотенции российских стражей порядка.На глазах у сотни по-парадному одетых ментов к небольшой группе национал-большевиков, проводивших мирный пикет у особняка на улице Петра Лаврова На ул. Петра Лаврова в Санкт-Петербурге находится Генеральное консульство США

, подошел какой-то неопрятный человек в очках и принялся визгливо-хамским тоном оспаривать выкрикиваемые молодежью пророссийские лозунги. Скандалист хоть и представился американским профессором, но бухтел на чистейшем русском языке и, когда веселые нацболы начали его дуплить Дуплить — бить (жарг.)

, сотрудники милиции решили, что присутствуют на некоем перфомансе, устроенном гораздыми на выдумку патриотами, и вмешиваться не стали.«Профессора» отлупили изрядно и даже пару раз с криками «Янки, гоу хоум!» бросили головой вперед в наглухо закрытые стеклянно-бронированные двери консульства, но воротца так и не открылись.«Америкос» провалялся на асфальте еще с полчаса, пока шел митинг, и встал лишь тогда, когда закончившие свои дела нацболы организованной колонной скрылись за поворотом улицы.Утрамбованный, но не побежденный скандалист прихрамывая двинулся к ухмылявшимся ментам и попытался устроить истерику и им, за что был вторично подвергнут физическому наказанию, доставлен в «обезьянник» местного отделения, где спустя шесть часов выяснилось, что пострадавший — действительно гражданин США, действительно профессор славистики из Массачуссетского университета и, к тому же, близкий друг штатовского президента, которого он должен был сопровождать во время обзорной экскурсии по городу и присутствовать на банкете в Смольном.Ситуация сложилась ужасающая, но менты смогли усугубить и ее, выманив профессора на улицу перед околотком и захлопнув перед его носом входную дверь, которая в тот день больше не открылась. А вышедший вместе с профессором на свежий воздух сотрудник вдруг перестал узнавать американца, разорался на всю улицу «Убери руки, гомик проклятый!» и убежал, оставив пострадавшего одного в окружении неодобрительно качающих головами прохожих...— Ты сейчас куда? — осведомился Ортопед, упаковывая ружье в красивый кожаный чехол.— На выставку дохлых кошек в дом культуры «Таксидермист», — невесело пошутил Аркадий. — Перекусить, блин, надо, — Глюк покрутил головой и нашел взглядом отпрыска, уже усаженного в темно-вишневый «jaguar S-type» супруги, примчавшейся к зоопарку после прошедшего экстренного репортажа по телевидению, и успевшей как раз к моменту триумфального выхода братков с территории. — А потом по делам...— Я с тобой, — просто сказал Михаил. — Меня тоже что-то на хавчик пробило... * * * В кабачок «У Литуса», славный своими горячими мясными блюдами и не менее регулярно происходившими в нем собраниями реальных братанов города на Неве, Клюгенштейн прибыл вместе с Ортопедом, Комбижириком, Тулипом и Армагеддонцем.Пока верзилы рассаживались за сдвинутыми вместе двумя столами, недавно принятый на работу и потому еще не знакомый с большинством посетителей сомелье Служитель, помогающий гостям определиться с напитками и рекомендующий что-то конкретное к фирменным блюдам

терпеливо ждал поодаль. Когда же великолепная пятерка уместилась на стульях и уткнулась в развернутые меню, главный по алкоголю решил, что настал его час и приблизился.— Апперитивы какие будете? — сомелье склонился над плечом Армагеддонца.— А чё есть? — поинтересовался браток.— Практически всё, — прожурчал сомелье.— Тогда — водочку, — заявил Ортопед, окидывая унылым голодным взглядом пока еще пустой стол.— Рекомендую «Золотые купола», — предложил сомелье.— А производство чьё? — подозрительно осведомился Комбижирик.— Завода «Красная звезда»...— Москва? — спросил Тулип.— Москва, — подтвердил сомелье.— Отказать, — надулся Армагеддонец. — Ливизовские есть?— Есть, но... — стушевался сомелье. — Может, «Золотые купола» попробуете?Братки переглянулись.Непосвященному человеку их стремление пить исключительно продукцию питерского комбината «Ливиз» показалось бы по меньшей мере странным или нарочито патриотичным. Мол, всё, что делается в Москве и ее окрестностях — отстой, а мы будем хлебать наше, родное. Не взирая на качество.Но дело было в другом.По непонятным причинам питие ливизовской продукции действовало на братанов умиротворяюще. После нее не хотелось буянить, разносить вдребезги и пополам припаркованные у ресторана машины, выбрасывать из окон визжащих официантов, бить панорамные стекла витрин, гоняться за патрульными милицейскими автомобилями, угонять пришвартованные у набережных прогулочные теплоходы и кататься на них по каналам, застревая в крутых поворотах, врываться по ночам в музеи и театры, и прочая, и прочая. А хотелось мирно сидеть в теплой компании друзей, беседовать за жизнь и рассказывать различные поучительные истории из жизни.Первым столь необъяснимое действие водок «Менделеев», «Охта», «Синопская», «Петр Великий» или «Пятизвездная» подметил Денис Рыбаков, который даже провел ряд экспериментов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38