---------------------------------------------------------------
/"Meetings With Russian Writers in 1945 and 1956" Isaiah Berlin 1980
Впервые опубликовано в книге: Isaiah Berlin Personal Impressions, The
Hogarth Press, London, 1980.
© Copyright Isaiah Berlin 1980.
Публикуется с разрешения Фонда литературного наследия Исайи Берлина
(The Isaiah Berlin Literary Trust).
Перевод с английского Юлии Могилевской, julia1960[at]mail.ru
Исправленная и дополненная версия, 15.04.2011/
---------------------------------------------------------------

*Об авторе.
Сэр Исайя Берлин (лтш. Jеsaja Bеrlins; англ. Isaiah Bеrlin, 6 июня
1909, Рига -- 5 ноября 1997, Оксфорд) -- английский историк, писатель и
философ, один из основателей современной либеральной политической философии,
переводчик русской литературы. Его классические работы по политической
теории и интеллектуальной истории объясняют XIX век и предсказывают XXI.
Здесь представлены воспоминания И. Берлина о его визите в СССР и встречах с
А.Ахматовой и Б.Пастернаком.*

Считаю своим долгом выразить глубокую благодарность г-же Аманде Хэйт,
д-ру Георгию Каткову, д-ру Эйлин Келли, д-ру Робину Миллер-Галланду, проф.
Дмитрию Оболенскому, г-ну Питеру Оппенгеймеру, г-же Жозефине Пастернак, г-же
Лидии Пастернак-Слэйтер, г-ну Джону Симмонсу, г-же Патриции Утехиной и, в
особенности, моей жене. Все они любезно согласились прочесть первый вариант
моего эссе. Почти все их замечания оказались весьма полезными: я принял их
во внимание и внес необходимые изменения. Разумеется, я готов нести
ответственность за возможные ошибки.

Всякая попытка связных мемуаров - это фальшивка. Ни одна человеческая
память не утроена так, чтобы помнить все подряд. Письма и дневники часто
оказываются плохими помощниками.
Анна Ахматова. (1)

- I -


Летом 1945 года - в то время я работал секретарем в британском
посольстве в Вашингтоне - мне сообщили, что на несколько месяцев меня
переводят в Москву: в нашем московском представительстве не хватало людей.
Очевидно, выбор пал на меня из-за моего знания русского языка, а также
участия несколькими годами ранее в конференции в Сан-Франциско, где я
познакомился с особенностями официального и неофициального отношения Америки
к Советскому Союзу. Я должен был оставаться в Москве предположительно до
Нового года, пока не освободится другое лицо, обладающее лучшими
профессиональными навыками для временно доверенной мне работы.
Война закончилась. И хотя Потсдамская конференция не сгладила
противоречий между победившими державами, общее настроение в официальных
кругах Вашингтона и Лондона было оптимистичным, а пресса и население и вовсе
выражали энтузиазм. Выдающаяся храбрость и жертвенность советских людей в
войне против Гитлера подняли во второй половине 1945 года волну симпатий к
Советскому Союзу, заглушившую во многом критику советской системы и ее
методов. Повсюду в мире люди горячо стремились к взаимопониманию и
сотрудничеству. И вот я, вполне разделявший эти настроения, отбыл в Москву.
Я не бывал в России со времени отъезда оттуда моей семьи в 1919 году
(мне тогда было десять лет) и никогда не видел Москвы. Я приехал в столицу
ранней осенью, получил свой рабочий стол в посольстве и приступил к работе.
В мои несложные обязанности входило чтение, изложение и резюмирование
советской прессы. По сравнению с Западом содержание печатных органов
казалось мне повторяющимся и предсказуемым, интерпретация фактов - всюду
одинаковой. Свободного времени у меня было предостаточно. Я использовал его
на посещение музеев, исторических мест, архитектурных памятников, театров,
книжных магазинов, а то просто гулял по улицам.
Судьба подарила мне - как иностранцу, который прибыл из
капиталистического запада и не был коммунистом - уникальную возможность
встретиться с несколькими русскими писателями, двое из которых были,
несомненно, гениальными, выдающимися личностями. (2) Прежде чем рассказать о
встречах с ними, хочу описать литературную и культурную обстановку в Москве
и Ленинграде - так, как я воспринял ее за те пятнадцать недель, что провел в
Советском Союзе. Великолепный расцвет русской поэзии пришелся на 1890 годы,
а позже, в начале двадцатого века, охватил и другие области искусства.
Смелые творческие, получившие широкую известность новые течения - такие как
символизм, постимпрессионизм, кубизм, абстракционизм, экспрессионизм,
футуризм, конструктивизм в живописи и скульптуре; их различные ответвления в
литературе, равно как и акмеизм, кубофутуризм, имажинизм в поэзии; реализм и
антиреализм в театре и балете - вся эта гигантская амальгама, еще далекая от
революционного террора, войн и арестов, излучала жизненную силу и черпала
свое вдохновение в мечтах о новом мире.
Несмотря на преобладающий консерватизм большевистских лидеров, все в
искусстве, что могло рассматриваться как противостояние буржуазным взглядам,
одобрялось и поощрялось. Это открыло путь огромной массе смелых, спорных и
часто талантливых экспериментов, оказавших впоследствии мощное воздействие
на Запад. Имена наиболее одаренных и самобытных представителей искусства,
слава которых не ограничилась рамками революции, получили на Западе широкую
известность. Это поэты: Александр Блок, Вячеслав Иванов, Андрей Белый,
Валерий Брюсов, и молодое поколение: Маяковский, Пастернак, Велимир
Хлебников, Осип Мандельштам, Анна Ахматова; художники: Бенуа, Рерих, Сомов,
Бакст, Ларионов, Гончарова, Кандинский, Шагал, Сутин, Клюн, Татлин, Малевич,
Лисицкий;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26