ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

оно объявило, что отказывается платить по собственным внутренним долгам.
Впрочем, если разобраться повнимательнее, никакого парадокса тут нет.
Внешне все выглядело очень просто. Западные инвесторы медленно, но верно начали уводить с «проблемного» российского рынка свои капиталы. Непрерывно росла доходность на рынке ГКО (государственных краткосрочных облигаций). Уже с начала 1998 года многие специалисты заговорили о том, что рынок государственных ценных бумаг работает не на государство, а как бы сам на себя. Не правительство использует этот рынок для пополнения бюджета, а участники рынка используют правительство, высасывая финансовые ресурсы. Центральный банк, занимавший тогда тридцать пять процентов рынка ГКО, покупал у правительства новые ценные бумаги, а правительство этими рублями расплачивалось за старые выпуски ГКО. Получив рубли, владельцы ценных бумаг (в основном, конечно, коммерческие банки) несли их на валютный рынок, покупая доллары. Создавали давление на курс рубля. А чтобы удержать этот курс (напомню, тогда он был определён «валютным коридором» и практически не менялся уже в течение долгого времени и равнялся шести рублям за один доллар), Центральный банк тратил свои золотовалютные резервы. Только за январь резервы Центрального банка сократились на три миллиарда долларов. Лишь такой ценой удалось удержать курс внутри «валютного коридора». Так работала кризисная машина 1998 года. Она остановилась лишь тогда, когда кончилось топливо: правительству стало не хватать рублей для оплаты старых госбумаг, а Центробанку — валюты для поддержания курса.
Ещё в конце 1997 года, выступая на заседании правительства, я говорил: «Вы все объясняете мировым финансовым кризисом. Конечно, финансовый ураган не обошёл стороной Россию. И зародился он не в Москве. Но есть и другая сторона — плачевное состояние российского бюджета. А вот здесь пенять можно только на себя».
Да, действительно, на трудную ситуацию финансового рынка накладывалась и другая, просто отвратительная, ситуация — с собираемостью налогов, исполнением бюджета. За январь 1998 года федеральный бюджет получил от налогов лишь около шести миллиардов рублей, это было в два раза меньше, чем бюджетное задание. Любые кредиты мирового банка, любые крошечные доходы — все быстро исчезало в огромной бюджетной дыре. Чтобы погасить долги по зарплате, шли на все.
Доходность на рынке ГКО в феврале не опускалась ниже 40 процентов. А в бюджете была заложена цифра 20. Таким образом, бюджетная дыра, по одним, официальным, оценкам, составляла 50 миллиардов рублей, а в реальности — около 90 миллиардов.
Давление на наш финансовый рынок продолжалось. Международные финансовые агентства объявили о том, что пересматривают финансовый рейтинг России в сторону снижения. Иностранные инвесторы и наши банки осторожничали, больше не доверяли рынку российских ценных бумаг.
В конце мая пошла очередная волна кризиса. Снизились мировые цены на нефть. Сорвались крупные аукционы (в частности, по продаже «Роснефти», на что был большой расчёт). Серьёзные убытки понесли железные дороги, огромные деньги пошли на то, чтобы погасить шахтёрские забастовки.
В этот же момент вдобавок обрушился рынок в Индонезии. Для инвесторов, покупавших наши ценные бумаги, все это были очень плохие новости.
Так долго продолжаться не могло. Ведь только иностранцы владели госбумагами в объёме около 20 миллиардов долларов. И если бы зарубежные инвесторы враз ушли из России, продали свои облигации, рубль бы рухнул незамедлительно. Центробанку надо было, видимо, срочно покидать этот рынок ГКО. Но банк по инерции продолжал за него держаться, надеясь на правительство.
…Ещё в начале года я говорил, что, хотя первый этап финансового кризиса мы проскочили, стало совершенно ясно, что система защиты от этих катаклизмов у нас не отстроена, не работает.
Правительство Кириенко только-только налаживало отношения с Центральным банком, только училось руководить этим тяжёлым механизмом. И при этом оно страшно боялось девальвации рубля!
Ту единственную меру, что могла нас спасти летом 98-го (плавная девальвация в преддверии кризиса), Кириенко, Дубинин и другие отвергали априори. Почему?
Главная причина: начинать свою деятельность правительству Кириенко с девальвации было морально и политически очень тяжело. Крупные банкиры, Дума и губернаторы, промышленники и профсоюзы — все игроки финансовой и политической сцены — плохо воспринимали новичков, технократическое правительство «молодых выскочек». Дума блокировала законопроекты, профсоюз угольщиков устроил настоящую «рельсовую войну», перекрыв сибирские магистрали, губернаторы выносили на Совете Федерации жёсткие и неприятные резолюции. В этих политических условиях девальвация казалась правительству немыслимым, невероятным риском…
Я вспоминаю то психологическое состояние, в котором находился Сергей Кириенко в летние месяцы 1998 года. Он пытался выглядеть снисходительно-спокойным. Старался дистанцироваться от прежней либерально-экономической команды Чубайса, Гайдара. В любой другой ситуации эта тактика была бы, наверное, единственно правильной. Для начала премьеру нужно было избавиться от своих комплексов, обрести привычку к власти. С другой стороны, Сергей Владиленович видел, как все плотнее, тяжелее на страну накатывает жуткий финансовый кризис. Ему необходима была поддержка со стороны крупных банкиров, финансовой элиты. Но и с этой стороны премьер оказался как бы жёстко отрезан: ему попросту не доверяли.
Я видел перед собой такую картинку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики